Полторы недели назад в Германии накрыли банду неонацистов. Точнее, «накрыли» ‒ это сильно сказано. Двое бандитов пытались ограбить сберкассу в провинциальном восточногерманском Эйзенахе (этот город известен в первую очередь тем, что в свое время там родился Иоганн Себастьян Бах, что в ГДР там делали отвратительные легковушки Wartburg, а сейчас там находится завод Opel, который все хотели закрыть за нерентабельность, но так и не закрыли). На хвост бандитам сели полицейские, бандиты поняли, что от погони не уйдут, заперлись в своем автотрейлере, подожгли его, а сами застрелились. Спустя несколько часов в другом захолустном восточногерманском городке ‒ Цвиккау ‒ взрыв разрушил половину трехэтажного жилого дома, снеся два этажа и крышу.
События, конечно, из ряда вон выходящие, но на национальную сенсацию не тянущие. Однако уже через несколько часов полицейским стало ясно, что самоубийство грабителей и взрыв в Цвиккау ‒ это не просто так. В сожженном трейлере и во взорванной квартире (она принадлежала 34-летней немке Беате Цэче, Беата через несколько часов явилась с повинной в полицию) полицейские нашли оружие, засвеченное в других преступлениях: в серии убийств мигрантов, тянувшейся с 2000 по 2007 год, а также в убийстве сотрудницы полиции в 2007 году. Более того, в квартире были найдены еще и диски с видеозаписями, на которых погибшие грабители называли себя «Национал-социалистическим подпольем» и хвастались очередными убийствами иностранцев. Более того, преступники оказались также организаторами взрыва в турецком районе в Кёльне и на вокзале в Дюссельдорфе ‒ взрывы ранили более 30 человек.
Немецкие СМИ и немецкое общество узнали эти новости и стали их переваривать. Внезапно оказалось, что в стране больше 10 лет действовала нацистская террористическая организация. Эта организация убивала людей, расстреливала их прямо на улице. Только одних турок они убили восемь человек ‒ продавцов овощей и владельцев табачных киосков, операторов интернет-кафе и продавцов газет, обычных граждан. Просто приезжали в Мюнхен или Гамбург, заходили в турецкую лавку, доставали чешский пистолет ‒ и все, еще один труп. Потом начитывались у себя дома на камеру, хохотали. Не повезло одному греку ‒ его, темноволосого, нацисты приняли за турка ‒ и тоже застрелили. Полицейской в южнонемецком Хейльбронне тоже не повезло ‒ ее убили, забрали пистолет. Напарнику повезло ‒ он был тяжело ранен, но выжил.
Итак, больше 10 лет в стране действовала террористическая группа. На ее счету по крайней мере 10 убийств, 30 раненых, взрывы в городах и на вокзале, расстрел полицейского патруля, а также, добавлю, еще и подозрение в нападении с ножом на начальника полиции баварского города Пассау Алоиза Маннихля: его в декабре 2008 года неизвестные пытались зарезать на пороге собственного дома, с криками «Привет от «Национал-социалистического подполья»!». И все это ‒ при полной уверенности полиции и спецслужб, что никаких праворадикальных террористов в Германии нет!
Все эти 10 лет убийства турок, произведенные из одного и того же пистолета, рассматривались как убийства, совершенные турецкой мафией. Так и говорили: мол, они все иностранцы, наверняка играли в азартные игры, задолжали мафии, ну и не повезло им. Лидер социал-демократов Зигмар Габриэль сказал на митинге, что, «если бы убитые были не турками, а немцами, полиция бы шевелилась куда быстрее». Не знаю, прав ли Габриэль относительно шевеления полиции, но точно убитых бы не обвинили косвенно в том, что они-де «сами виноваты», что «связались с мафией». Еще раз подумаем об этом ‒ несколько лет неизвестные с использованием одного пистолета убивают исключительно иностранцев. Убитых объединяет при этом только то, что они турки, ‒ убийства случались по всей стране, убитые не были знакомы друг с другом, у них были разные профессии и так далее. Разве можно подумать на неонацистов? Конечно же, это турецкая мафия, убеждали общество немецкие сыщики! Только случайный провал ограбления сберкассы в Эйзенахе и обнаружение трупов заставили полицию признать ‒ да, была банда неонацистов. Крупнейшая за всю послевоенную историю Германии. Сравнимая по масштабу только с левацкой террористической армией RAF, действовавшей в Германии в 1970-х годах. И эту группу, 10 лет передвигавшуюся по стране, прозевали.
И вот тут-то начинается самый страшный позор немецких спецслужб. Немецкие спецслужбы ‒ в первую очередь Служба по защите конституции, BfV, ‒ традиционно делают ставку на суперактивное насыщение неонацистских кругов своими осведомителями. О масштабе насыщения говорит один пример. В 2005 году немецкие власти пытались запретить неонацистскую партию «НДПГ». Эта партия откровенно неонацистская, ее члены регулярно идут под суд за избиения иностранцев, поджоги общежитий мигрантов, за гитлеровские салюты и другие вещи. Конституционный суд, рассматривая иск о запрете НДПГ, взвесил все и сказал: да, партия откровенно ставит целью подрыв конституционного строя и ее надо было бы немедленно запретить как антиконституционную.
Но есть проблема. Значительная часть высшего руководства партии, а именно членов федерального правления, являются платными осведомителями BfV. Есть основания полагать, что федеральный председатель партии является платным осведомителем BfV. На местах совершения членами партий преступлений, доказывающих антиконституционный характер партии, присутствовали платные осведомители BfV. А все вместе это значит ‒ невозможно определить, где кончается деятельность собственно партии, а где начинается деятельность платных осведомителей. Поэтому государство не может запрещать деятельность партии, пока она не будет очищена от влияния государства и за свои действия будет нести ответственность сама. Так НДПГ осталась незапрещенной. Впрочем, BfV долю своих осведомителей в ней, судя по косвенным данным экспертов, не уменьшила.
Так вот, «Национал-социалистическое подполье» ‒ это структура, тесно связанная с НДПГ. И спецслужбы уже признали, что в ближайшем окружении банды, убивавшей турок, имелся агент-осведомитель. Этот агент сидел на зарплате с 1998 по 2001 год ‒ в это время «трио из Цвиккау», как окрестили двух погибших нацистов и их сдавшуюся подругу, уже находилось в розыске, по делу о хранении взрывчатых веществ. Три года осведомитель получал от BfV деньги ‒ 200 тыс. марок, гигантскую сумму, сравнимую со стоимостью неплохой квартиры в Берлине и 4–5 квартир в Цвиккау. Три года он ничего не сообщал о своих приятелях, уже начавших убивать людей.
Сегодня немцы в шоке читают новые отчеты по внезапно начавшему раскручиваться делу: еще 10 лет назад неонацистская музыкальная группа «Гиги и коричневые музыканты» написала песню про убийц турок, в которой четко объясняла, что турок по стране убивают нацисты. Песня называлась при этом «5 февраля» ‒ это день, когда Цэче и ее двое подельников сбежали в подполье. То есть ансамбль «Гиги» про мотивы убийц знал и знал, кто убивает турок, ‒ и только спецслужба BfV, выплатившая только одному отсидевшему восемь лет в тюрьме неонацисту стоимость шикарной берлинской квартиры, ни о чем не догадывалась.
Неудивительно, что за последние несколько дней у немцев образовалось очень много неприятных вопросов к своим спецслужбам. Я был в прошлую пятницу на пресс-конференции, где натиск пары сотен журналистов держали целых два федеральных министра: министр юстиции Сабина Лойтхойссер-Шнарренбергер и министр внутренних дел Ханс-Петер Фридрих. Зрелище того, как их по косточкам обгладывали журналисты, было более чем впечатляющим. А между тем можно быть уверенным ‒ в ближайшие несколько дней появятся и новые вопросы. Уже на сегодняшний день по делу банды задержано еще трое человек ‒ то есть банда оказалась более многочисленной, чем скромная троица, а значит, властям будет все сложнее говорить, что «спецслужбы ничего не знали».
Методика оплаты работы осведомителей будет становиться еще более сомнительной. Уже сегодня немцы спрашивают: а не на гонорары ли, полученные от BfV за невразумительную «информацию», террористическая группа могла много лет безболезненно перемещаться по Германии и жить в подполье? А нет ли параллелей с агентом BfV Петером Урбахом, который в конце 1960-х внес огромный вклад в формирование леворадикальной RAF? А не помогали ли спецслужбы неонацистам из симпатии к идеям последних ‒ как говорят в Германии, «не были ли слепы на правый глаз»? Впрочем, насколько бы жесткими ни были вопросы немцев к BfV, можно быть уверенным ‒ они получат на них ответ, а виновные уйдут в отставку. Спецслужбы всего мира привыкли работать в развращающих условиях: завеса секретности скрывает их действия от общественности, а бюджеты наличкой толкают на подкорм самых разных сомнительных личностей. Однако немцы научились регулярно давать своим спецслужбам по шапке. В этом им можно позавидовать.
