Но история, которая у нас пересказывается в виде нагромождения нелепостей, на самом деле не только вызвала политический кризис внутри Германии, но и сотрясает рынок искусства – а также еще и проливает свет на работу натуральных прототипов Monuments Men - американских военных следователей, которые после войны вели поиски пропавших произведений искусства. Полностью они кстати назывались Monuments, Fine Arts and Archives section.
И началось все с того в этой истории, что следователь лейтенант Дуайт МакКей из Monuments, Fine Arts and Archives section облажался по полной. Ему было 29, его подследственному было 49 и звали его Доктор Хильдебрандт Гурлитт. Он был одним из самых уважаемых арт-экспертов и кураторов Германии, отпрыском чрезвычайно талантливой семьи, которая много поколений поставляла Европе художников и музыкантов. Задолго до Маркса, Ленина, Тельмана или Гитлера.
Американский молодой военный мало что понимал в искусстве, но он точно знал, что фамилия Гурлитт в черном списке.
Что про него известно. Родился 15 сентября 1895 года в семье известного историка живописи. Его дедушка Louis Gurlitt был достаточно известным пейзажистом. Хильдебрандт воевал в Первую мировую, был три раза ранен. После войны закончил в Дрездене образование в области истории искусств и довольно скоро «защитил докторскую» (если можно сравнивать две системы образования). В свои 30 лет он стал директором художественной галереи города Цвикау – это на юг от Лейпцига - и на этой должности очень быстро заслужил себе репутацию, промотируя Пауля Клее. Это был 1925 год.
В 1930 году он был смещен со своего поста директора. В протоколах допроса американским следователем он утверждал, что его уволили за его приверженность современному искусству (оно же дегенеративное) и за еврейское происхождение предков. Похоже что он уже тогда начал обводить вокруг пальца следователя, потому что нацисты пришли к власти все-таки в 33-ем, если конечно они не пришли в отдельно взятом Цвикау. Он также сообщил американскому следователю, что его антинацистские убеждения стоили ему места в Гамбурге в Ассоциации Искусств в 1933.
Он рассказал, что для того, чтобы не демонстрировать нацистский флаг, он просто спилил со здания флагшток. Вот это может быть и правда – потому что как раз в то самое время Гурлитт стал собирать одну из самых знаменитых в мире коллекций современного искусства. Он выставлял ее у себя в квартире в доме номер 6 на Alte Rabenstrasse, Hamburg, куда приезжал мировой бомонд, включая выдающего драматурга Самюэля Беккета, например. Он там был в ноябре 1936 года.
Но все не так очевидно. Потому что Гитлер, придя к власти, объявил войну дегенеративному искусству, которое входит в противоречие с идеалами арийской красоты и чистоты. Доктор Геббельс дал указание изъять из музеев 16 000 произведений искусства, которые порочат партийное представление о нравственности и эстетике. 19 июля 1937 года выставка «Entartete Kunst» открылась в Мюнхене – там было 650 произведений. Эту выставку за три недели из конфискованного из музеев собрал президент Reichskulturkammer и просто живописец Адольф Циглер. Она длилась аж до ноября. За первые три недели ее посетил миллион человек. Гитлер назвал авторов картин «жуликами, бездарями и сумасшедшими».
Любителям аналогий надо сообщить, что Сталин ненавидел современное искусство по тем же причинам, а человек, который начал «как бы» десталинизацию, - Хрущев - просто назвал их «абстракцистами и пидарасами» спустя много лет. Но уже в СССР. Авторы были такие – Пауль Клее (которого во многом поднял Гурлитт), Кандинский, Эрнст Кирхнер, Георг Кольбе, Марк Шагал, Георг Грош – всего 112 художников. Циглер также конфисковал из германских музеев и Пабло Пикассо, и других зарубежных авторов, но выставлять их не стал, сконцентрировав пропагандистский удар на местных авторов.
Всего выставку в Институте Археологии посмотрело 2,009,899 человек. На стенах были сделаны поясняющие слоганы – «Наглое издевательство над Божественным…» (практически «оскорбление чувств верующих» – как вы понимаете), «Проявление еврейской расовой души», «Оскорбление немецкой Женщины», «Идеал – кретин и шлюха», «Саботаж интересов национальной безопасности», «Немецкие крестьяне – еврейский взгляд» (михалковский вариант – «а сало немецкое едят»), «Сумасшествие стало методом», «Природа, какой ее видит больной мозг», «Еврейское стремление к дикости проявляет себя», «Даже музейные начальники считали это искусством Германского Народа».
Потом выставка поехала по немецким городам - Берлин, Дюссельдорф и т.д. В конце концов, Геббельс объявил, что продаст зарубежным любителям весь этот мусор по 10 центов за килограмм, а на вырученные деньги лучше купит оружия для защиты Родины. И продал. В марте 1939 года 5 000 конфискованных из музеев картин сожгли. Из выставленного на нашумевшей выставке Гурлитт спрятал 300 картин. Некоторые авторы используют термин «украл». Но тогда не очень понятно – видимо, для этих авторов лучше, чтобы картины просто сожгли нацисты вместе с их авторами.
Он же был одним из тех назначенных Геббельсом арт-дилеров, которые отправляли дегенеративное искусство за границу. Считается, что с немалым профитом для себя, что, впрочем, осталось недоказанным. И часть работ он зажал.
Хотя некоторые эпизоды его заработков всплывали позднее – уже после того, как американские оккупационные власти признали его невиновным и пострадавшим от нацизма, и вернули все, что пытались у него конфисковать.
Так в 1940 году еврейский музыкальный издатель Dr Henri Hinrichsen был принужден (или «вынужден» – можно и так перевести) продать свою картину Писсаро «Сеятель и пахарь» в надежде получить выездную визу из оккупированного нацистами Брюсселя. Он продал ее Гурлитту «по заниженной цене». В результате визы он не получил, был арестован и погиб в Аушвице в 1942.
Гурлитт продал картину Писсарро Жан Пьеру Дюрану из Женевы (как любят подчеркивать газетные журналисты «с немалой выгодой»), а затем она была продана на «Сотбис» за чуть менее миллиона долларов. И надо отметить, этот миллион получил вовсе не Гурлитт. Любопытно, что арт-деятели всего мира не сказали тогда ни слова против. И не произносились слова «воровство» , «грабеж» «мародерство», которые после известных событий стали обыденными в отношении Гурлитта.
Более того, неоднозначность всего того, что делал Гурлитт в мутных водах предвоенной и военной Европы, вполне экстраполируется на весь рынок «высокого искусства». Так что если начать разбираться, кто у кого и под давлением каких обстоятельств продавал вещи с Первой по Вторую войну, где ломались судьбы сотен миллионов людей, то вряд ли Гурлитт окажется самым грязненьким.
Ведь мы тоже можем спросить – какова судьба произведений искусства «купленных» за горбушку хлеба в блокадном Ленинграде? И где, собственно, они? И был ли аналог разбирательства военных преступлений и поиска произведений искусства этакими советскими Monuments Men? Или тогда это была бы все равно одна контора, и картинки уже давно лежат по генеральским дачам или по виллам их внуков?
Но вернемся к Гурлитту старшему.
В его деле врут все. Каждый по своим причинам. Так, например, британские авторы утверждают, что Гурлитт купил картину Пауля Клее «Легенда Болота», которую, кстати, я на прошлой неделе видел в мюнхенском «Ленсбаххаусе», у «семьи евреев Эль-Лиссицки» за 500 швейцарских франков – по цене, которая может быть приравнена к воровству и продал ее с немалой прибылью. Оставим странную формулировку «купил, как украл».
Просто авторы «Блумберга» пишут более точно про картину – «она была унаследована Софией Лиссицки-Купперс в 1922 году, а в 1926 она отдала на экспозицию ее Ганноверскому Provinzialmuseum перед тем, как эмигрировать в СССР. Ее конфисковали из музея для выставки «дегенеративное искусство» в 1937 году».
Как мы уже знаем, картины с этой выставки должны были продать в Америку или уничтожить. Но сдается, что ее тоже из-под носа у Геббельса слямзил Гурлитт-старший. Или все-таки спас? В общем, она теперь висит в Мюнхене и трое внуков Лиссицки судятся с городом, требуя отдать картину, которая теперь стоит 2 миллиона евро. Музею ее отдал швейцарский коллекционер, который купил ее, естественно, у Гурлитта. Вопрос – зачем врут газетные британские авторы про ограбленную Гурлиттом семью Эль Лиссицки?
Напомню, что сам Эль Лиссицки – автор водружения монумента Сталину на центральной площади ВДНХ. Тоже своего рода Monument Man.
Гурлитт занимался не только дегенеративным искусством. Дело в том, что Гитлер хотел подарить своему родному австрийскому городу Линцу выдающуюся галерею искусств. Был у него пунктик на живописи после провала в Венской академии, где, кстати, и без него бездарей было полно. И в сборе коллекции для этой галереи принимал участие Гурлитт. Во время войны он совершил десять поездок в Париж, где купил 200 работ. Часть из них была куплена у еврейских хозяев, как теперь утверждается, по заниженной цене.
Именно тогда, судя по всему, он заодно сильно увеличил свою собственную коллекцию в ущерб основной работе.
По признанию американскому следователю в 1945 году Гурлитт получал с каждой операции в любую сторону 4 процента. Его годовой доход до войны составлял 45 000 рейхсмарок, а к 1943 году уже 200 000, по сегодняшним ценам 750 000 фунтов стерлингов, то есть 1 миллион 200 тысяч долларов. Недурно.
Тогда, в 1945 году американские и германские дознаватели поначалу отобрали у Гурлитта 139 работ, но он доказал, что ни одна из них не была приобретена преступным путем. И ему вернули все. Включая Родена, Дега, Шагала и Пикассо. Это произошло практически спустя год после его последней поездки в Париж на закупки, когда он вернулся в свой дом в Дрездене уже к развалинам и был вынужден вместе с семьей на арендованной машине с ящиками картин ночами пробираться на юг Германии подальше от приближающейся с востока советской армии.
Кстати, его вдова потом утверждала, что вся коллекция картин погибла в Дрездене. Он залег на дно в Ансбахе, где собственно его взяли и после расследования отпустили. 139 картин уехали в Висбаден, где, собственно, они изучались командой Monument Men, которая на самом деле состояла из 350-ти профессионалов в области искусства из 13 стран, включая Америку и Британию.
Пять лет Гурлитт бомбардировал их письмами с требованиями вернуть коллекцию и, в конце концов, все эти искусствоведы в штатском все-таки решили, что делать нечего - придется отдавать картины владельцу. К тому же, «современное искусство» тогда ценилось во много раз меньше, чем какой-нибудь Рембрандт и Тициан, поисками которых, а также их высоких аналогов и занимался штат из 350-ти человек одних искусствоведов.
Одного Гурлитт-старший не писал в своих письмах оккупационной администрации – что у него еще есть типа 1400 картин, спрятанных в месте, которое знает только он и его маленький сын Корнелиус.
Гурлитт-старший погиб в автокатастрофе в 1956 году, и никто не знает, что происходило с его коллекцией все последующие 60 лет.
Любопытно, что сегодняшние западные газетчики взяли странную тональность в разговорах про ту самую коллекцию, возвращенную Гурлитту: «может быть по закону эти работы принадлежат ему, но морально они принадлежат другим людям». Ну то есть по закону одно, а по понятиям – другое.
Ну а нам, людям, выросшим в советском лживом бреду «искусство не имеет цены», вообще на все это смотреть тяжело и странно. Кстати, именно люди, которые объясняли нам, что картины (из Эрмитажа, например) не имеют цены, как выясняется, были не прочь торгануть бесценным прямо на Запад.
Гурлитт-младший выходит на арену ко львам.
Три года назад, 22 сентября 2010, на немецко-швейцарской границе проводили очередной рейд в поезде Цюрих-Мюнхен в рамках противодействия уклонению от налогов и задержали мужчину с 9000 евро наличными.
Дело в том, что пожилой немец, который едет со стороны Швейцарии в Германию – цель номер один для таможенной и налоговой – они сильно подозревают, что это бодрые пенсионеры везут домой проценты с сокрытого сокровища на швейцарских счетах. И кстати, 9999 вовсе не возбраняется возить без декларации.
Но мужчина что-то начал сильно нервничать и, несмотря на то, что его отпустили, видимо, напротив его фамилии «Гурлитт» поставили красный флажок.
Два года назад, 22 февраля 2012, в рамках этих подозрений налоговики вскрыли мюнхенскую квартиру Корнелиуса и обнаружили среди объедков и прочих признаков серьезной нищеты и упадка 1258 необрамленных и 121 обрамленную картину, все из которых были либо неизвестными работами известных ныне авторов, либо считались пропавшими навсегда.
Властям Мюнхена удавалось скрывать этот факт два года, пока буквально пару недель назад эта «новость» не вышла наружу.
Потому что вокруг нее сцепились германские политики - так как никто не знает, как повлияет все это и на рынок, и на международные отношения, а также, что для немцев крайне болезненный факт, – на отношения с еврейскими семьями Америки и Израиля.
Корнелиуса считают странным собственные родственники – его двоюродный брат фотограф Эккхарт Гурлитт, сын бывшего сотрудника американской нефтяной компании, сказал газетчикам, что отец не велел им с ним общаться, «потому что он педераст».
Как выяснилось, родственники вообще-то были в курсе, что у странного кузена есть гигантская коллекция картин. «Но мы же не животные, чтобы на него охотиться или сдавать его – он ничего плохого семье не сделал. Сейчас, после того как выяснилось с картинами, мы боимся за его жизнь, потому что теперь на него будет охотиться мировая арт-мафия», - комментировал его двоюродный брат Эккхарт.
Кроме мюнхенской квартиры у него есть домик недалеко от Зальцбурга, в деревне, где живет Франц Беккенбауэр, легенда футбола. Домик в плохом состоянии и соседи говорят, что Корнелиус - «просто призрак». Его не видели тут по много лет, а когда он дома, то горит только огонек на чердаке.
На вопросы он не отвечает, с соседями не общается. Когда едет по улице за рулем своего Фольксваген Жука, не смотрит по сторонам – только вперед. И уже несколько раз соседи пытались вызвать для обыска полицию, считая, что Корнелиус там просто умер и теперь разлагается. Некоторые считали, что он просто какой-то эксцентричный художник с большими странностями. Про него знают крайне мало. После того как его сокровища стали достоянием газет, он окончательно выпал в осадок, и многие решили, что он покончил жизнь самоубийством. Но западные папарацци выпасли его покупающим еду в супермаркете и в добром здравии. И для 80-летнего он, кстати, очень недурно выглядит.
Тем временем, власти начали постепенно выкладывать в интернет фотографии найденных картин – ранее неизвестный Шагал «Аллегорический сюжет», «Сидящая женщина» Матисса, а также ранее неизвестный Отто Дикс, Эжен Делакруа, Карл Шпицвег.
Кстати, тут же некая Марианна Розенберг, внучка французского арт-дилера Поля Розенберга, заявила, что Матисс принадлежит ее семье. Ну, в общем, это только одна из сторон находки – «арт-дилер у арт-дилера дубинку украл». И тут слишком много моральных и главное - аморальных граней процесса выползет на белый свет.
А вот Джонатан Петропулос, профессор истории из Claremont McKenna College Калифорния, пишет в New York Times: «Обнаружение коллекции Гурлитта, работ, награбленных нацистами, по своему значению может сравниться с публичной экспозицией в «Эрмитаже» в 1995 году работ импрессионистов и постимпрессионистов, которые Советская армия награбила в частных коллекциях в Европе во время войны». О-па. А мы то думали никто и не заметит.
Все чаще относительно этого собрания среди объедков произносят слово «горячая картошка». Потому что можно сколько угодно стигматизировать мертвого Гурлитта -старшего и называть его «арт-дилером Гитлера», но немецкие власти, по словам Чарльза Гольдштейна (Commission for Art Recovery Нью Йорк), испытывают серьезнейшие трудности в доказательной базе – что является законной собственностью Гурлитта, а что – нет. Вся коллекция принадлежит Гурлитту и нет никаких доказательств, что она ему НЕ принадлежит. Им придется теперь потратить много времени, чтобы понять, что было украдено или взято из музеев.
Он же, кстати, выразил глубокое сомнение в том, что «работы или их часть могут быть подвергнуты реституции по причине невозможности доказать правовладение другими людьми».
На мать Корнелиуса – вдову Хелену Гурлитт - уже выходили с вопросами и ранее. Например, правнучки коллекционера Анри Хенриксена из Лейпцига, который погиб в Аушвице в 1942 году, искали в 1962 году работу Писсарро и картины трех немецких художников, которые ему ранее принадлежали.
На что вдова официально ответила, что «все деловые документы и вся коллекция Гурлитта погибла при бомбежке в Дрездене 13 февраля 1945 года. Мой муж умер в Дюссельдорфе 9 ноября 1956 года. Арт-галерея Доктора Гурлитта закрыта с 1945 года. «Sincerely, Helene Gurlitt».
То есть, до свиданья. И да – не буди лихо, пока оно тихо.
P.S. И все -таки хорошая промо кампания вышла у фильма Monuments Men!
- #Вторая мировая война
- #Германия
- #Гитлер
- #искусство
- #история
- #картина
- #кража
- #музей
- #Мюнхен
- #нацисты
- #скандал
- #Швейцария
