В четверг, 10 ноября, анонимный чиновник в Брюсселе передал через агентство Reuters сообщение, взорвавшее новостной фон: две ключевые страны ЕС - Германия и Франция - обсуждают новую "двухскоростную модель" интеграции стран Евросоюза, пишет "Коммерсант". Между тем западная пресса размышляет, ожидает ли Евросоюз развал по "советскому сценарию". Ведь, как и в эпоху Горбачева, "планы спасения" следуют один за другим.
Источник Reuters делает акцент на сокращении зоны евро: "Нам необходимо точно установить список тех, кто не хочет входить в клуб, и тех, кто просто не может быть его частью". Отметим, сама по себе "двухскоростная модель" ЕС - не новость: на этой неделе президент Франции Николя Саркози уже говорил вскользь об этой модели. Сенсация - готовность Германии ее обсуждать.
Откровенные высказывания в разгар переговоров с Грецией и Италией о мерах по преодолению кризиса напугали лидеров ключевых стран ЕС: и Париж, и Берлин уже вчера поспешили уточнить информацию. "Мы выступаем за сохранение еврозоны в прежнем виде", - заверила канцлер ФРГ Ангела Меркель. В том же духе высказались руководство Франции и глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу.
Но эксперты уверены: появившуюся информацию нельзя недооценивать. Аналитик Центра европейской реформы Саймон Тилфорд заявил "Коммерсанту": "То, что подобные идеи обсуждаются как на правительственном, так и на межправительственном уровне, известно давно. Но до сегодняшнего дня не было ни единой утечки". Саму утечку он объясняет необходимостью в очередной раз дать понять "плохим" членам еврозоны, что угроза исключения из нее Греции серьезна.
Впрочем, в суматохе мало кто заметил, что на деле никто ничего не опроверг, утверждает издание. Дело в том, что сам по себе сценарий "двухскоростной интеграции" как раз и рассматривается внутри ЕС как способ дать возможность добровольно выйти из зоны евро ряду стран, не обрушивая при этом евро как мировую валюту.
Практически все комментарии экспертов с момента начала европейского долгового кризиса сводились к тому, что выход как минимум Греции из зоны евро (который по текущему законодательству ЕС не может осуществиться без выхода Греции из ЕС) может стать началом распада Евросоюза и краха евро как европейской и мировой валюты.
Наиболее радикальным рецептом для решения этой проблемы считалась ускоренная евроинтеграция: унификация налогового и трудового законодательства стран ЕС; внесение в конституции стран ЕС пределов размера госдолга и бюджетного дефицита; постепенное введение европейских налогов; наконец, создание "европейского экономического правительства", тратящего эти налоги; уход от "конфедеративного" принципа построения ЕС (в котором все страны имеют в ключевых вопросах примерно равный вес) к "федеративному" (вес определяется размерами экономик участников).
Последний саммит ЕС обязался реализовать эти принципы в сильно усеченном виде - без "евроналога" (предлагалось начать с налога Тобина на банковские трансакции юридических лиц); без усиления полномочий Еврокомиссии; без права ЕС влиять на уровень национальных налогов: в первую очередь из-за сопротивления относительно некрупных, но уже влиятельных стран ЕС - от Нидерландов до Польши.
Предложение "двухскоростной интеграции", по сути, предлагает экстренно поддержать евро той же программой "европравительства", но внутри нескольких стран ЕС и еврозоны (как минимум двух - Германии и Франции), сильно наращенный таким образом запас прочности и позволит "отпустить" из еврозоны без выхода из ЕС тех, кому это может помочь, - в первую очередь Грецию.
Наиболее важно в этой конструкции то, что она предполагает изменение Маастрихтских соглашений ЕС - до сегодняшнего дня все страны ЕС так или иначе обязывались (хотя и в неопределенной перспективе) рано или поздно перейти к евро. Впрочем, за формально выглядящей техническим отвязыванием друг от друга ЕС и европейской валюты в рамках "двухскоростной модели" евроинтеграции кроется революция: речь идет о возможном изменении всей "философии Европейского союза" последних двух десятилетий.
Газета напоминает, что после крушения Восточного блока и распада СССР Евросоюз взял курс на максимальное расширение. В 2004 году в альянс были приняты десять государств, восемь из них - посткоммунистические, спустя три года - Румыния и Болгария. Сторонники экстенсивной модели развития ЕС до самого последнего времени выступали за принятие в него всех балканских государств, Турции, в перспективе - Украины, Молдавии, Грузии и даже средиземноморских арабских стран, например Туниса.
Оппозицией "евроэкспансии" была политика европейского правительства, которая в целом требовала прекращения наращивания численности стран ЕС. "Двухскоростная модель" помогает примирить обе стороны - по сути, "ядро" (зона евро) берет на себя усиленные обязательства интеграции и превращения в "федерацию евро", с "периферии" снимаются все требования по быстрым реформам - она остается дополнительной Европейской конфедерацией.
Жертвами новой политики ключевых стран ЕС, если она будет реализована, могут стать не только проблемные члены альянса типа Греции, но и государства, еще не успевшие в него вступить.
Рынки на эту впечатляющую, но выглядящую крайне умозрительной фантазию отреагировали цинично, - пишет "Коммерсант", - выделив в ней только то, что очевидно: план октября проблем не решит, дефолт Греции и в перспективе Италии - на повестке дня, а, значит, евро - под угрозой.
СМИ: процессы в ЕС напоминают "закат СССР"
Тех, кто в 1980-е годы анализировал закат и последующий распад советской империи, не могут не поразить некоторые аналогии с нынешней ситуацией в Европейском союзе, пишет в Le Monde специальный советник французского Фонда стратегических исследований (FRS) Франсуа Эсбур.
Эти два процесса упадка сопоставимы, убежден эксперт. "В обоих случаях мы видим потерю экономической жизнеспособности, сопровождающуюся эрозией роста, несмотря на различия между рассматриваемыми экономическими системами. Более того, мы можем говорить о проблемах с разрешением противоречий, присущих имеющимся идеологическим и политическим проектам", - цитирует Эсбура сайт InoPressa.ru.
Так, краеугольная европейская идея о том, чтобы не допустить новой войны, уже не в состоянии мобилизовать новые поколения. В политическом плане ЕС так и не нашел свой народ, его институты воспринимаются в лучшем случае с равнодушием, в худшем - вызывают неприятие, полагает Эсбур.
В стратегическом плане Европа лишилась врага, но попутно лишилась и границ. "Железный занавес устанавливал границы нашего проекта, знаем ли мы теперь, как далеко он должен распространяться и почему?" - задается вопросом автор. "И наконец, - и в этом причина экзистенциального кризиса, в котором оказалась Европа, - мы сделали вид, что создали единую валюту, но не обеспечили себя инструментами федерального управления и фискальными механизмами, без которых у евро нет будущего".
Кроме того, Европа не в состоянии справиться с региональными различиями в экономическом и социальном плане, а все инициативы по преодолению системных противоречий предпринимаются слишком поздно, замечает эксперт: "Как в эпоху горбачевской гласности и перестройки в СССР, "окончательные" планы спасения следуют один за другим".
"Если умрет евро, умрет и союз. Но, даже если евро возродится и будет процветать, выживание союза не гарантировано", - прогнозирует автор статьи. Однако, вопреки опасениям, конец евро и ЕС не будет означать возвращения к войнам прошлого. Те войны были следствием претензий динамично развивающихся европейских держав на гегемонию, а не слабости переживающих упадок государств. Если и случится ужасное, то это будет скорее повторением балканского сценария 1990-х годов, пишет Эсбур.
Однако автор убежден, что европейские народы, наученные катастрофическим опытом ХХ века, не дойдут до такой трагедии: "Их участью скорее будет упадок и зависимость. Безопасность и процветание наших стран попадет в зависимость от требований великих держав, старых или новых". Еще одним стратегическим вызовом является спасение евро через создание федерального управления еврозоной, отмечает эксперт. Спасение евро даст возможность создать новый союз.
"Посмотрим, получится ли у нас справиться лучше России, которая, по крайней мере, сумела восстать из руин советской империи, пусть в таких экономических и политических условиях, которых лучше было бы избежать", - резюмирует автор.