«Вы даже не представляете, как трудно балеринам бегать на сцене», – поделилась со мной она. «Кстати говоря, это – вообще, самое трудное в балете: нужно ведь бежать эмоционально, красиво, страстно, выразительно и, к тому же, в образе».
Больше того, самым сильным балетным впечатлением Макаровой стала именно «пробежка» по сцене.
«Я была потрясена, увидев как Галина Уланова в страстном порыве бежит к монаху Лоренцо с плащом через всю сцену в фильме-балете «Ромео и Джульетта», – сообщила мне она. «Эта сцена, которая сделала знаменитым и сам фильм, врезалась мне в память на всю жизнь».
Наталья Макарова станет почетным председателем жюри балетного фестиваля DANCE OPEN, который пройдет в Петербурге с 14 по 16 апреля. Приехать в родной город балерина не сможет – не позволяет график – но в качестве компромиссного решения согласилась судить балетный конкурс дистанционно.
Приглашение Dance Open всколыхнуло в балерине ностальгические настроения.
«Я думаю о Петербурге с нежностью, но иногда вдруг и поражаюсь, как я могла жить в этом вечно промозглом городе, где зимой замерзали, покрывались инеем ресницы, где я стояла подолгу, продрогшая, на автобусных остановках», – вспоминает балерина. «А бесконечные очереди и толпы народа! Мы часто опаздывали на репетиции, просто потому, что было невозможно втиснуться в троллейбус или автобус; бежали на уроки, буквально продираясь сквозь толпу».
Петербург остается для Макаровой самым красивым городом в мире. Главный питерский адрес – улица Зодчего Росси с ее классическим строгим стилем, где находится ее alma mater, балетная академия. В здании Вагановского училища есть близкие Макаровой определенность, законченность и красота, как в хореографии Мариуса Петипа.
Только в эмиграции русская балерина поняла, что больше всего на свете любит русский лес. В начале восьмидесятых, еще до перестройки, когда Макарова еще считалась «невозвращенкой», одна из советских газет спросила ее, в какой уголок страны она бы поехала, если бы у нее была возможность вернуться в Россию. Танцовщица тогда ответила, что, наверно, прямо из аэропорта отправилась бы в лес. Для медитации и создания позитивного настроя Макарова даже устроила, как она выразилась, целый кордебалет березок у себя на даче в пригороде Сан-Франциско.
Мексиканский тенор Роландо Виллазон любит рассказывать, что его сценические персонажи часто помогают ему выходить из затруднительных жизненных ситуаций. Когда певец не знает, как поступить, он мысленно собирает вокруг себя героев своих оперных партий, представляя себе, что предпринял был в тех или иных обстоятельствах Родольфо («Богема»), Неморино («Любовный напиток»), Вертер («Вертер»), Ромео («Ромео и Джульетта»), Кавалер де Грие («Манон»), Ленский («Евгений Онегин») или Дон Хосе («Кармен»). Он очень рекомендует этот метод своим коллегам, как облегченный и очень эффективный вариант психотерапии. У Виллазона есть также замечательная галерея карикатур на своих персонажей. Это его способ «выпускать пар».
Наталья Макарова тоже находит для своих балетных героинь место и вне сцены.
«Когда я танцевала Манон Леско, а «Манон» – один из моих любимых спектаклей, то каждый раз еще недели на две, как минимум, после выступления оставалась француженкой», – вспоминает она. «Это касается и особой пластики, и манеры говорить – например, в таких случаях могу поймать себя на стремлении быть полюбезнее. Но обычно, когда я репетирую драматические спектакли, все происходит наоборот: я погружаюсь в свою роль перед спектаклем. Читаю вслух либретто самой себе или кому-нибудь из близких и друзей. Мне становится комфортно в этих словах и постепенно я вхожу в образ».
Главный балет в жизни Макаровой – «Лебединое озеро». В Одетте балерину всегда привлекало сочетание жертвенности и мудрости. «Моей героине, кажется, доступна высшая правда жизни, и она сохраняет покорность судьбе», – так воспринимает Макарова партию номер один классического балета.
«Мудрость Одетты уходит корнями в безнадежность, она происходит от осознания того, что изменить свою судьбу она не властна. Эта тема – романтическое томление и горечь от предчувствия того, что идеальной любви не суждено осуществиться в жизни – безусловно, очень сильна в самой музыке Чайковского, что мне, конечно, очень помогало. Адажио Одетты – это квинтэссенция символизма. Героине уже известно, что ее любовь добром не кончится, и она, тем не менее, идет до конца. По-человечески мне это очень понятно и близко».
С партией Одиллии Макаровой всегда приходилось сложнее. Одиллия становилась огромным испытанием, и на преодоление всех препятствий, на поиск верной ноты, у балерины ушли в буквальном смысле годы. «В моей природе нет качеств роковой женщины с ее вампиризмом и чувственной агрессией, я совершенно не вписываюсь в то, что называется femme fatale», – рассказывает Макарова.
«Я долгое время тщетно искала черты Одиллии в окружающих меня людях, в литературных персонажах, и, в конце концов, ключом к этому образу оказалась для меня блоковская «Незнакомка» – загадочная чаровница. Незнакомка, окутанная мистическим ореолом, возникшая ниоткуда и несущая в себе тайну, стала прообразом моей Одиллии, которая играет с принцем, чтобы убедиться в своей неотразимости».
В оригинальной версии у балета Чайковского был трагический финал – принц ценой своей жизни избавляет Одетту от злых чар. Затем балетмейстер Александр Горский сочинил для спектакля счастливый конец. В версии Юрия Григоровича, идущей в Большом театре, герои погибают, а в редакции Константина Сергеева, которую до сих пор показывают в Мариинском театре, торжествуют любовь и хэппи-энд.
Для Макаровой смысл финала «Лебединого озера» – в способности Одетты простить Зигфрида. Любовь пробудила в Одетте способность прощать, и, в понимании Макаровой, именно в этой душевной трансформации и заключена магия балета. «Когда я это осознала, в моем эмоциональном развитии произошел колоссальный скачок», – призналась она. Вот вам и удивительный пример того, как искусство помогает узнать жизнь с новой стороны – и, причем, не ребенку, а состоявшейся личности.