Уроженка Краснодара, сопрано Мариинского театра Анна Нетребко отдаст 1 миллион рублей, вырученных от продажи билетов на предстоящий концерт 20 июля, оставшимся без крова жителям Крымска. При этом певица не может, положа руку на сердце, быть до конца уверенной в том, что каждая копеечка дойдет о адресата и не осядет в кармане какого-нибудь сребролюбца. Однако же эти соображения Анну Нетребко не остановили. Певица слишком переживает за людей, попавших в беду, чтобы взвешивать шансы на то, что часть ее денег может пойти налево. Так же рассудил и художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев, принявший решение перечислить пострадавшим от наводнения в Крымске еще 1 миллион рублей из июльской выручки театра.
Моя соседка портниха, которая отвезла на днях новый спальник в пункт сбора гуманитарной помощи, не знает, кому он достанется. С большой долей вероятности, можно предположить, что спальник может и вовсе из Петербурга не выехать, а оказаться на даче у какого-нибудь нечистого на руку сотрудника железной дороги, например.
Все те, кто шлет сейчас деньги и вещи в Крымск, не имеют гарантий в том, что все это никто не разворует. Но голос человечности в этих людях сильнее, чем расчетливые опасения.
Конечно, когда мы зимой несем свитера в фонд «Ночлежка», мы видим бездомных, которые будут их носить, или когда сдаем кровь для конкретного пациента онкологической клиники, то получаем своего рода гарантию в том, что помощь дошла по назначению. Мы видим, что все не зря, не впустую.
Когда же мы просто несем вещи и лекарства, таких гарантий у нас нет, однако же все-таки мы это делаем. Почему? Просто людей жалко, вот и все.
Такой аргументации в пользу благотворительности от первых лиц российского бизнеса я на экономическом форуме не услышала. Напротив, соотечественники выдавали тирады о том, что псевдоблаготворительные фонды, орудовавшие в России в лихие девяностые, дискредитировали саму идею благотворительности. Пеняли правительству страны на то, что не дает существенных налоговых поблажек, а журналистам – на то, что мало пишут о добрых делах и не упоминают названия компаний-спонсоров, например, концертов или выставок. Негодовали, что власти давят и указывают, на что пожертвовать.
О мотивации помогать не было ни слова. Больше того, когда иностранные участники делились своими мотивами, понимания это не вызывало. Разговор первых лиц российского и иностранного бизнеса шел в разных плоскостях. «К вам будут относиться с большим уважением, если вы будете помогать слабым», – сказал глава американской коммуникационной компании. «Если государство хочет привлечь бизнес в сферу благотворительности, нужно создать соответствующие условия», – гнет свое представитель российского банка. И так всю дорогу. Разный менталитет.
Не жалко слабых. Слабые – сами виноваты. Не скопили денег, не подумали, куда лезут, не прошли вовремя медицинское обследование... Если бездомный замерзает на улице, то это его проблема. И вообще, надо еще разобраться, как он на улице оказался, может быть, пропил все. Тогда поделом ему.
Во время дискуссии на форуме видно было, что главы российских компаний скорее будут переживать, что, от сердца оторванные деньги уйдут не по назначению, вдруг их кто перехватит и купит на них себе Мерседес. Как же жить тогда дальше? Лохом последним чувствовать себя? Да ни за что.
Но вот о том, чтобы посодействовать тому, чтобы в обществе были равные возможности, – ведь ради этого создаются, например, фонды поддержки талантливых музыкантов, – говорили не так охотно. И, формально говоря, это, и правда, не задача бизнеса. На то, что общество, законы страны, правила игры позволили каким-то людям обогатиться, и в связи с этим возникает некоторое чувство ответственности и желания гармонизировать мир вокруг себя, намекали, в основном, зарубежные участники диалога.
Прозрачность для благотворительных проектов, безусловно, важна. Недостаточно просто сделать известную актрису лицом благотворительного фонда для того, чтобы сделать его успешным. Разумеется, если вы не готовы к ответственности за каждую копейку, фонд долго не просуществует.
Я это все не к тому, что в России совсем нет предпринимателей, всерьез занимающихся благотворительностью. Конечно, есть. Но они сами нередко признают, что представляют собой исключение из правил. А их порыв не является заразительным, их пример не становится образцом для подражания, не превращается в норму.
«Возможно, основной вызов для предпринимателей в России в том, что правительство считает приемлемым диктовать, кому, когда и сколько денег мы должны дать», – считает Рубен Варданян, президент группы компаний «Тройка Диалог». «От такого подхода предпринимателям немного не по себе».
Иностранные предприниматели настойчиво пытались помочь российским коллегам просмотреть на благотворительность с другой точки зрения.
«Делать добро – часть вашего имиджа, того впечатления, которое вы производите, – объясняет Дэвид Джонс, глава коммуникационной компании Havas. – Хороший образ является достаточно разумной инвестицией, не так ли?»
Правда, желание помочь должно быть искренним, иначе пресса высмеет вас за тщеславие, поспешил добавить Джонс.
Между тем, Дэннис Нэлли, президент PricewaterhouseCoopers профессиональных услуг, заметил, что благотворительность – вопрос не столько к компании, сколько к конкретному человеку. И он рекомендует с воспитания человека начинать, причем чем раньше, тем лучше.
«В России каждый человек тратит в среднем около 20 долларов в год на благотворительность, в то время как в США этот показатель составляет около 1 000 долларов на человека – это разница, о которой стоит задуматься», считает он. «В США больше всего денег на благотворительные программы собираются с помощью программ привлечения средств от физических лиц».
В том, что начинать надо с воспитания личности с Нэлли согласился Валерий Гергиев. «Идея отказаться от уроков музыки в общеобразовательных школах и сократить количество уроков литературы меня очень беспокоит: именно гуманитарные предметы воспитывают душу человека, формируют систему ценностей», – утверждает дирижер.
«Мир – это не то, что у вас в кармане, он – то, что у вас в сердце», – уверен Камран Элахиан, председатель и соучредитель компании Global Partners Catalyst. Бизнесмен рассказал, как побывал много лет назад в гостях у семьи беженцев в Палестине.
«Эта семья показала мне, что щедрым можно быть в любых обстоятельствах», – вспоминает Элахиан. «Все жили в одном комнате, без мебели, родственников в общей сложности было человек двадцать. Никакой озлобленности, и никакого подобострастия. Мне просто были очень рады и хотели угостить. В этой семье приготовили еду, практически на последние деньги, хотели принять гостя по-человечески. Эти люди стали для меня образцом для подражания».
Колоссальное чувство неловкости испытывала я на форуме, наблюдая, как европейские и американские бизнесмены на пальцах объясняют российским, что такое сочувствие и сердечность, а те сидят с каменными лицами.
Возможно, это потому, подумала я, что у нас такие условия восхождения на финансовый Олимп, что большинству совершающих это восхождение жалость и сочувствие приходится убить в себе навсегда.
Многие из тех, кто отправляет в эти дни гуманитарную помощь в Крымск – небогатые люди. И очень обнадеживает, что желающих помочь много, и что они готовы рискнуть, а не отмахиваются, мол, зачем посылать, все равно по дороге все растащат. И не требуют создать себе особых благоприятных условий для помощи ближнему – в отличие от тех, что рассуждали о благотворительности на форуме в Петербурге.
В России пропасть между богатыми и бедными выражается не только разницей в доходах. Это еще и разница в системе ценностей. У одних мир в сердце, а у других – в кармане.