Количество прибывающих в Европу беженцев, действительно, растет. В воскресенье от 5 до 7 тысяч сирийцев добрались до центрального вокзала Мюнхена. Около 13 тысяч беженцев, прибывших в Австрию из Венгрии, власти переправили к немецкой границе. Киприотская береговая охрана спасла в субботу более ста беженцев, потерпевших бедствие на своих надувных лодках.
«Старые страны» Европы: Германия, Великобритания и другие – пересматривают принципы приема беженцев Евросоюзом. Раньше здесь действовало Дублинское соглашение. В какой стране беженец впервые вступил на землю ЕС – та и была обязана рассматривать его случай и, при необходимости, предоставлять убежище.
Нагрузка от беженцев распределялась неравномерно. Поскольку они в основном прибывали в ЕС либо по суше, либо по воде (мало кто прилетал на самолете во Франкфурт или Лондон) – львиной их долей приходилось заниматься периферийным членам Евросоюза – к тому же, не самым богатым. Теперь ЕС готов снять часть нагрузки со своих внешних границ: из Греции старые члены ЕС заберут более 50 тысяч беженцев, из Италии – почти 15 тысяч.
Впрочем, эти цифры, которые все равно остаются каплей в море (в Германии с ее гигантским профицитом бюджета даже сто тысяч беженцев составят лишь 0,2% населения страны и не причинят никаких финансовых неприятностей) – совершенно не главное. Главное – как жители старых стран встречают беженцев.
Пока российские СМИ смакуют расистские страшилки, наспех слепленные из лжи и передергиваний (разбор таких заметок – отдельная тема), сотни тысяч немцев демонстрируют свою солидарность с беженцами. Волонтеры собирают деньги, вещи, игрушки. Школьники элитных гимназий идут в лагеря приема беженцев, чтобы раздавать там еду и накрывать столы. Учителя бесплатно предлагают курсы немецкого.
В Дрездене поезд городской электрички украсили надписью «добро пожаловать». В Берлине зубной врач предложил беженцам обращаться за помощью бесплатно. Крупнейший издатель немецких словарей – Duden – сделал бесплатной онлайн-версию немецко-арабского словаря, чтобы облегчить общение с беженцами. Даже интернет-провайдеры, которых в Германии принято критиковать за высокие тарифы, протягивают в лагеря беженцев бесплатный вай-фай, чтобы дать людям возможность общаться по сети со своими родственниками.
Самые трогательные кадры пришли из Франкфурта, где на центральном вокзале горожане встретили поезд с беженцами цветами, воздушными шариками и пением. Белокурая девочка вручает сирийскому мальчику пакет со сладостями и игрушками и целует его в щеку: даже если в ближайшие месяцы интеграция беженцев будет непростой, этот жест наверняка запомнится им надолго. Лично я очень надеюсь, что этот поцелуй маленькой девочки перевесит и косые взгляды, и оскорбления со стороны правых радикалов – которых, конечно, беженцам не избежать.
Чтобы понять, почему Европа так реагирует на поток беженцев, надо посмотреть на западную историю ХХ века, когда долгие годы отказ беженцам в пересечении границ был безжалостной нормой. В 1938 году в курортном французском Эвиане представители 32 государств собрались, чтобы решить, что делать с нарастающей волной еврейских беженцев из нацистской Германии. Только одна страна – Доминиканская республика – согласилась принимать беженцев. Остальные отказались под разными предлогами.
Безразличие к судьбе людей, которых на их родине просто убивали без разговоров, было повсеместным. В июне 1939 года – уже после погромов «Хрустальной ночи» – пассажирское судно «Сен-Луис» с почти тысячью еврейских беженцев на борту вышло из Гамбурга и отправилось на Кубу.
Местные власти отказались принимать беженцев, даже имевших въездные документы, американская администрация и власти других карибских стран тоже отказали евреям во въезде. После недель ожиданий судну пришлось вернуться в Европу, 254 пассажира были убиты в Холокосте.
Лишь немногим еврейским беженцам удавалось рассчитывать на успешное пересечение границы – единственное, что могло спасти им жизнь. Например, более тысячи еврейских детей удалось вывезти из Германии в Великобританию с 1938 по 1940 год.
Хотя в Британии детей и интернировали как «граждан враждебного государства», эта поездка стала для них бегством от смерти. Остальным повезло меньше. Предвоенная Франция выдавала евреев Германии. Желающим узнать в деталях, что чувствовал еврейский беженец в Париже («нелегальный мигрант» в современной терминологии латентных ксенофобов) – читать «Триумфальную арку» Ремарка.
Бездушное обращение с еврейскими беженцами практиковалось и после войны. В 1947 году британские власти не допустили прибытия в подмандатную Палестину судна «Исход» с почти пятью тысячами еврейских беженцев из разоренной войной Европы. Судно было задержано в порту Хайфы и отправлено назад, в Гамбург.
К счастью, эту постыдную историю отказа беженцам в пересечении границ в современной Европе отлично помнят. Как помнят и то, что и сама Европа была создана в том числе и беженцами. И речь не только о давней истории – когда, например, в XVII веке Берлин стал принимать французских гугенотов, бежавших от религиозной резни.
«Вам — новая родина, мне — новые сыновья», — емко сформулировал прусский монарх Фридрих Вильгельм свою миграционную политику. Его призыву вняло 20 тысяч французских гугенотов. Кстати, это количество соответствовало примерно трети тогдашнего населения города. Сегодня аналогичной цифрой был бы миллион беженцев, размещенных только в Берлине. Гугеноты приехали в Берлин – и теперь невозможно представить себе немецкую столицу без французского влияния, принесенного тогдашними беженцами.
Волны беженцев появлялись и дальше – каждый раз, когда где-то людей массово убивали или преследовали. Уже в 1945 году в Германию устремился огромный поток беженцев из Восточной Европы – прежде всего, этнических немцев. Многие из них не добрались до Германии. Десятки тысяч немецких беженцев утонули в Балтийском море – как сегодня сирийцы тонут у берегов Италии или Греции.
Поток беженцев не иссякал и после войны. Бежали немцы из Чехословакии, Польши, Румынии и Венгрии. Бежали другие народы, преследуемые сталинским режимом. Бежали поляки, бежали татары. Всю историю разделения Германии из ГДР в западную Германию не прекращался поток беженцев: около 10% населения ГДР перебежало через границу, чтобы спастись от преследований: унижений, тюрьмы и даже смерти. Эти люди основывали компании, приносили свои знания и свою готовность работать на новом месте.
Да и с распадом Восточного блока поток беженцев в Европу только усилился. Он пошел в Германию и из Советского Союза, и с Балкан – люди бежали от войны в Югославии. Разумеется, подавляющее большинство беженцев отлично интегрировались и счастливо работают сегодня в мирной, демократической Европе.
И тем более режет глаз, когда видишь, что те, кто сегодня пишут в русскоязычных блогах о «волне нахлебников», якобы захлестывающей Евросоюз, предпочитают забывать, что сами в 1992-м или 1994-м году получили статус беженца в Германии и перебрались в новую страну, чьего языка не знали, из Черновцов, Смоленска или Акмолы.
Сегодняшний европеец, разумеется, не знает, что такое бежать из разрушенного войной дома, лихорадочно запаковав самые главные вещи (кстати, десятилетие за десятилетием люди в стрессе берут с собой массивные рамки с фотографиями близких, а деньги и документы забывают). Но на уровне рефлекса большинство европейцев понимает, что Европа не будет Европой, если закроет свои двери перед беженцами.
Сделав так, Европа вернется в 1938 год, в Эвианскую конференцию и историю одиссеи парохода «Сент-Луис». Именно поэтому немецкий обыватель берет отгул и идет волонтерить в лагерь беженцев. То есть, в лагерь людей, сбежавших от смерти и бомбежек, от ужаса и безысходности. От всего того, от чего, возможно, семьдесят лет назад бежала бабушка этого самого обывателя из Кенигсберга, Штеттина или Бреслау.