И тут обычные итальянцы возмутились. Как так – почему английский? Мы нация Данте, Эко и Чиччолины, отчего вдруг наших парней зовут в наш флот на английском? У нас, блин, Marina Militare, а не какой-то Navy! Это как в макароны вбухать кетчуп! А, может, это еще хуже – это часть репараций, которые итальянцы должны были платить англичанам за нападения на флот королевы во время Второй мировой войны? Лингвистические репарации. Как писал один автор – «А мы что теперь – американская колония?»
Вообще что-то происходит с популярностью английского языка в мире. Пока он безусловный лидер – настоящее средство межнационального общения. Эсперанто провалил все свои попытки. Хотя разговоры о наиболее популярных языках всегда разобьются о статистику: на мандарине говорят наибольшее количество людей в мире, на испанском – второе по количеству говорящих, английский только на третьем, за ним – арабский, хинди.
Португальский на шестом месте, немецкий на десятом. Но всё гораздо сложней и банальное начетничество тут не поможет. Даже в рамках статистики – китайский (мандарин) все-таки сконцентрирован в основном на одной территории (хорошо-хорошо, есть еще диаспора), а в самой Португалии живет всего 10 миллионов – остальные успехи за счет эпохи великих географических открытий. Как и испанский, скажем.
И становится понятно, что популярность языка во многом связана с политикой и ее результатами. Все послевоенное время популярность английского языка росла и росла. Для одних это был язык ООН, для других – язык британского нашествия в роке.
Переговоры – на английском, бизнес – на английском. Интернет встал на ноги англоязычным. И за всем этим успехом языка маячила фигура самой мощной экономики мира и по терминологии пропагандистов – аж самого Мирового Жандарма. И чем сильней маячила, тем явственней ощущалась доминация.
И это вроде бы всех устраивало – кто на каком пиджин-инглише, но-таки кое-как изъяснялся. Даже если уже был и родной малайский и колониальный португальский, все равно образованный класс или не очень образованный что-то лепетал по-английски. Особенно, когда чуял заработки. А все хотят попасть на самый большой рынок мира и продавать там свои белорусские пальто по одному проклятому доллару.
Если посмотреть на историю Европы и становление государств-гегемонов, тогда станет понятно, отчего вдруг элиты все заговорили по-французски. Ответ простой – потому что Франция была центром притяжения, самым влиятельным государством. Это представление о собственном величии, кажется, они несут до сих пор, так что даже мало-мальски образованные слои населения не утруждают себя особо изучением других языков. Во всяком случае, так гласит популярный европейский городской миф.
Хотя… что мы видим - оказывается мсье Олланд отлично говорит и по-английски, и по-немецки. Более того – когда стало ясно, что в Минске политики – русский, французский и немецкий - о самом главном разговаривают именно по-немецки. Когда легкое удивление от того, что французский президан не такая рохля, как нам тут рассказывали, да еще и с тремя языками, все ощутили, что английский, как язык политики, слегка подвинулся. По вполне понятным причинам.
Германия стала реальным лидером Европы. Мы даже не будем говорить – сколько разных стран Евросоюза живут финансами немецкого государства (и французского, кстати, тоже), мы видим какой мощной стала Германия – это ее пик за все послевоенные годы.
И если исключить постоянно нависающего над всеми – в том числе и над Германией – одного большого союзника, то именно Германия самый политически весомый игрок на очень большой и важной территории. И когда слышен голос государства и народа, то он, голос, обычно звучит на родном языке.
Пришло, похоже, время звучать немецкому. На бытовом уровне среди обычных людей по всему миру интерес к Германии растет (вместе с берлинскими ценами на жилье), кто-то уже говорит, что Берлин сегодня – это Лондон вчера, сюда едут со всего мира. Германии, похоже, удается занимать позицию империи без колониальной философии – сила, мозги, здравое правление, деньги – глядишь и собственной ядерной бомбы не надо.
На что можно заметить, что на ее территории чужие ядерные заряды стоят. И это, кстати, мало кому нравится внутри самой Германии. Но мы же про лингвистику сегодня говорим, неправда ли? Похоже, что немецкий будет и дальше набирать популярность. Хотя, в московском метро все чаще стали замечать молодых граждан обоего пола с конспектами на китайском…