Прочитал где-то в интернете: «Способность человека постигать поведение других ограничена его культурой и личным опытом. К примеру, люди, у которых не развит вкус к классической музыке, могут считать, что если некоторые и увлекаются ею, то лишь из-за снобизма, поскольку не могут даже предположить, как можно без притворства ею наслаждаться».
Всем, кто так считает отвечаю: можно. Без притворства и без снобизма. Способность воспринимать и понимать не слишком простые и непривычные вещи — будь то сложные книги и стихи, сложные полотна художников, сложное мироустройство или сложные человеческие отношения, сродни способности человека чувствовать полутона и оттенки, улавливать аналогии и намеки, видеть неочевидное.
Это в той или иной степени закладывается в детстве, либо приходит к человеку само, по мере его развития, становления, когда он перестает делить мир на черное и белое. У меня, наверное, случай №2 — по причине своей внутренней организации я всегда искал то, что мне интересно, пробовал, смотрел, слушал разное, необычное — искал и находил, находил и сравнивал, находил и отвергал, но всегда двигался и не застывал, не останавливался, довольствуясь тем, чем впечатлился.
По сути, поиск, познание нового — это и есть ни что иное, как развитие вкуса, вернее, его тренировка. И нет необходимости говорить себе: «Все, с сегодняшнего дня развиваю вкус!» Нужно просто смотреть по сторонам неравнодушными глазами, старясь услышать, узнать, почувствовать больше, чтобы найти и выбрать подлинное. Чтобы не обмануться, ухватишись за поверхностное и ненастоящее то, что, как правило, само, улыбаясь, плывет к тебе в руки и не пропустить другое — настоящее.
Я все больше обращаюсь к музыке даже не к классической в современном понимании, а к пыльной, архивной, изъеденной молью, сегодня мало востребованной, по по-счастью не забытой, к музыке пятивековой давности и в упоении слушаю этот, как кому-то может показаться, заунывный антиквариат. Почему так получилось? Как я дошел до жизни такой? Где рок, джаз, блюз? Где любимый acid jazz? Где некогда пробивавшие меня до мозга костей брейк бит, прогрессив, трип-хоп и техно Fluke, Junkie XL, Death in Vegas, The Crystal Method? Они ведь не изменились, не стали хуже!
Причин моей метаморфозы несколько. А началось с того, что я начал ловить себя на том, что я что-то слушаю, а оно мне не интересно. Я по инерции продолжаю слушать альбом за альбомом, а музыка не затрагивает. Слушаю новое — не то. Слушаю старое — не то. Ищу и не нахожу! Даже то, что было всегда радостным душевным допингом — не работает. Потому, что не звучит, не отзывается внутри. Не вдохновляет.
И тут пришло осознание: я утратил былые музыкальные ориентиры. Увы, меня перестало устраивать 80% из того, что я всегда слушал, ценил и накапливал. Лишь 20% (тщательная выборка: старый рок-н-ролл, The Beatles, Pink Floyd, скандинавский джаз, этника, минимализм) из моего багажа, все еще в силе.
Меня не впечатляет и не увлекает и та нежить, что случайно слышу сегодня по радио и тв. Строго говоря, всепроникающая и окружающая меня извне музыка последних 25-30 лет (за редчайшим исключением) – мертвящая, приземляющая, примитивизирующая “дрожка”, о которой писали Стругацкие в «Хищных вещах века», убивающая высшие психические функции человека и не дающая думать.
Ни в одном жанре, по моему мнению, практически не пишут новой, оригинальной, свежей, возвышающей музыки, а лишь перемалывают, перемиксовывают, пережевывают, перепевают, переигрывают и переписывают задом на перед уже сделанное, пытаясь ударами по грудине и дыханием изо рта в рот оживить очередное собственноручно сработанное пугало и выпустить его в эфир. Но жизни ему хватает минут на пять — пугало падает, его выносят на свалку, чтобы никогда о нем не вспомнить. Никогда.
Соглашусь с тем, что это происходит в связи с общепланетной духовной стагнацией, в связи с кризисом идей, художественных, творческих и философских (тут не надо быть экспертом, будь новая музыка создана, она бы так или иначе докатилась до моих ушей). И почти все то, чему сегодня аплодируют стадионы слушателей и континенты телезрителей — клоунизм, коммерция и обман. А те, кого именуют сегодняшними звездами, кого возносят на музыкальные олимпы и осыпают премиями/ званиями, в большинстве — паяцы, бизнесмены и жулики.
Осознав весь драматизм ситуации, я не стал насильно заставлять себя слушать другое, возвышенное и высоколобое, чтобы быть не таким, как все… Как бы само собой, в один, подчеркиваю, прекрасный(!) момент, начав каждое утро перед тем, как уйти на работу, ставить cd c музыкой Баха, Букстехуде, Пахельбеля, григорианскими хоралами, лютневой музыкой, я физически почувствовал, что вибрации хоровой, старинной инструментальной и органной музыки очищают, освобождают, наполняют меня красотой и чистотой и нивелируют информационный стресс — чернота уходит.
Да, конечно, вкусы у всех меняются: молодость – всеядна, а я повзрослел и стал разборчивее, требовательнее к себе, к людям, к миру и любым его проявлениям и мало помалу, тихая старинная, в том числе и духовная музыка стала мне ближе, нужнее. А может это произошло еще и потому, что все больше ее слушая, я подсознательно почувствовал — у писавших и исполнявших эту МУЗЫКУ внутри был Создатель или даже он двигал их рукой (для меня это не требует доказательств). Увы, в нынешних композиторах присутствие божественной искры весьма сомнительно.
Мне стало невероятно интересно находить в старинной музыке гармонию, радость и подлинность. А кроме того она стала надежной опорой, укрепляющей мою веру в жизнь, в разум и дающая надежду и защиту. Она пришла ко мне издалека, из другого мира. Пришла, как свет, как воздух. Теперь трубы органа — орган моего дыхания.
«Какая скука, какая архаика», — возможно скажете вы тактично. А я отвечу, что очень рад потому, что все открытия у вас впереди. И теперь если вам вдруг покажется фальшью все то, что через наушники вливается к вам в голову и захочется услышать вечную красоту и ее 50 тысяч оттенков, вы знаете что делать.