Елена Караева, журналист EURONEWS

«Eсли подумать, почти все, что «сделано во Франции» - от кино до еды, от литературы до музеев, от архитектуры до искусства жить и, правда, отличное»

Журналист EURONEWS Елена Караева уже несколько лет живет и работает в Лионе. О местных гастрономических радостях, французской медицине и о том, как прижиться русскому на чужбине, она рассказала нашему колумнисту Вите Рамм.

Юг Франции, Прованс – из России эти места смотрятся особенно привлекательно. Многие задумываются о покупке недвижимости…

Вообще о поведении русских туристов во Франции снимают кино - и это не фигура речи. Потому что никто не ведет себя так, как они. Никто уже давно не тратит денег на показ, никто уже давно не демонстрирует финансовые возможности и величину банковского счета. Во Франции вообще любая демонстрация благополучия считается верхом дурного тона, французы смогли в этом убедить даже эмиров из стран Персидского Залива, которые ведут себя чрезвычайно скромно.

Кстати, эти условные эмиры не швыряют деньги направо и налево. И ни один эмир или бизнесмен из того региона не купит недвижимость в три или даже четыре раза дороже ее реальной стоимости. Переплачивать во Франции для обеспеченных российских граждан стало чем-то вроде спорта, и порой удивительно видеть объявления на русскоязычных сайтах, которые предлагают купить недвижимость.

Цена перекрывает реальную рыночную стоимость минимум двукратно. Не говоря о том, что риэлторы откровенно лгут насчет местоположения, расписывая маленький курортный городок в департаменте Вар как пригород Сен-Тропе. Да, он находится и правда в километрах пятнадцати от знаменитой деревушки, но их соединяет узкая трасса, идущая вдоль моря, и чтобы доехать до Сен-Тропе и вернуться обратно, нужно летом потратить примерно 10 часов - 5 часов в один конец, пять - в другой.

Так что, тем, кто не знает языка и законов, лучше нанять не посредника в России, а местного агента, который напрямую работает с нотариусом. А законами и актами во Франции отрегулировано всё. Не упущена ни одна мелочь, расписана каждая деталь.

Французская исключительность?

Да, она встречается на каждом шагу. Этот термин ввел в свое время знаменитый Андре Мальро, великолепный писатель (премия Гонкур), участник Сопротивления, соратник де Голля и министр культуры все то время, что генерал находился у власти. Это понятие заключается в следующем – «раз французское, значит, отличное».

Но, если подумать, почти все, что «сделано во Франции» - от кино до еды, от литературы до музеев, от архитектуры до искусства жить и, правда, отличное. Я не встречала (пока) французов, которые бы думали иначе и были бы недовольны своей страной и даже своей жизнью.

Это, в общем, нация, пожалуй, одна из немногих, умеющих не столько жить, сколько этой жизнью наслаждаться. В любых обстоятельствах, в любой ситуации, что бы ни происходило.

Первые шаги

Ты приехала с большим телевизионным опытом и знанием английского языка. Французский постигала на месте. И выучила в рекордные сроки. Поделись, пожалуйста, секретом.

У меня был английский - почти на уровне русского, я выучила к нему французский, который сегодня у меня фактически стал главным языком, я на нем даже вижу сны, в доме звучит лишь французская речь. Со своим сыном я тоже говорю на языке Расина и Мольера.

Моя личная гордость - для того, чтобы получить гражданство французское, нужно сдать экзамен на владение языком - на уровне выпускника лицея. Я - сдала. Максимальная оценка из возможных - 20. У меня было 19.

И на собеседовании, которое я проходила дважды для получения гражданства (второе длилось более 3- часов), французские чиновники отмечали оба раза мой уровень владения языком. Но, конечно же, у меня есть лёгкий акцент, который сегодня очень смешно имитирует мой сын. «Евроньюс» оплатили 12, как я помню, уроков, на которых меня пытались чему-то научить.

Я не смогла вынести эту систему обучения. И просто начала смотреть телевизор и читать газеты. ТВ - это отличная возможность постижения иностранного языка, это всегда разговорная лексика, ну, а, работая сама в службе новостей, я могла понять, вначале приблизительно, а потом - полностью, о чем идет речь. А еще - я всегда стремилась говорить. И всегда просила, чтобы мои собеседники мои бы ошибки замечали и поправляли бы.

Параллельно я выучила еще один европейский язык, так что сейчас я фактически владею тремя иностранными языками, примерно на одинаковом уровне, то есть я на них думаю, пишу, говорю, читаю, смотрю кино. Как на русском.

Но как же ты, не зная языка, заполняла всякие документы? В банке, например, или коммунальные платежи? О французах ведь говорят, что они высокомерно относятся к тем, кто не владеет их языком.

О французах говорят правильно. Они - снобы, и я этот снобизм их очень люблю. Мне, разумеется, требовалась поначалу очень разная помощь, но поскольку я терпеть не могу вообще кого-либо о чем-либо просить, я сама для себя решила, что чем быстрее этот период зависимости от чужого знания пройдет, тем лучше будет для меня самой.

Но, разумеется, всегда были люди, которые вполне доброжелательно реагировали на мои просьбы, и в моем окружении на работе, и там, где я жила. Что касается контактов со всякими компаниями, обеспечивающие коммунальными услугами, то они были идеальны в своем желании всегда идти навстречу и вслушиваться в мой французский лепет, давая возможность переспросить, задать вопрос и так далее.

Не говоря о госслужащих и бюрократии, потому что нужно было оформлять массу бумаг, вид на жительство получать и так далее. Могу сказать, что нет механизма, пригодного для удобства жизни лучше, чем французская бюрократия. Оценка ее работы с моей стороны только одна – «безупречно».

Для тех, кто не в курсе - в бюджете Франции на 2014-ый год доля налогов физических лиц составляет 46, 1 %. Остальное - налоги на юрлиц, экспорт-импорт, НДС и прочие виньетки.

Но государственный аппарат, чиновников, функционеров полиции, юстицию, здравоохранение и образование оплачивают граждане из своего собственного кармана. Демократия - это когда вы за нее платите, а не когда вам ее дарят!

Налоги возвращаются. Но, судя по рассказам и публикациям, во Франции жесточайшая в мире диктатура налоговой системы…

Да, и она работает на благо любого – подчеркну – любого человека. Это я испытала сама. Когда Лукаша лежал под капельницами в нашей деревенской больничке (у него был серозный менингит), мы были рядом с ним, естественно. Потому что в палатах малышей стоят и койки для родителей. Палаты на одного ребенка.

И там был такой момент, что вечером зашла нянечка, молодая совсем девочка, и спросила – «молоко с каким ароматом (у нас есть клубника, шоколад, ваниль и натюр) предпочитает ваш ребенок утром? И вы, мадам, предпочитаете - какао, чай или кофе? Круассаны, бриошь, выпечка с изюмом, булочка с шоколадом?».

И вот ровно в этот момент я поняла, что мне не о чем вовсе беспокоиться, они - спасут моего мальчика. А спасали, кстати, не светилы умудренные, а интерны юные совсем, только после окончания медицинского факультета, но у них все так ловко получалось, так быстро, так легко, с шутками и улыбками, что я давалась диву - это очень отличалось от напряженной атмосферы лечебного дела в России.

И еще - когда я подошла к окошку платить (ну, я думала, что нужно платить), с меня взяли деньги в размере 9 евро - за обеды в столовой.

Лукашу так лечили в государственной больнице?

Это государственный госпиталь, это бесплатная медицина, которую содержат граждане своими налогами, никаких чудес, просто работа и отсутствует воровство. Да, и важно - во Франции медицина выведена из бизнеса, в том смысле, что она - не способ и не метод зарабатывать деньги, а врач вообще отделен от бумагооборота вовсе. Нет государственных клиник. Есть либо госпиталь - это государственное лечебное учреждение, есть - клиника, и это уже частное лечебное учреждение.

Но и в случае с клиникой - она имеет субвенции и заключает договор с государством о том, что ее услуги не превысят установленную планку тарифа. Управляют клиникой не врачи, а менеджеры, и госпиталем управляют не врачи. Для этой работы есть государственные функционеры, которые специально учились управлять подобными учреждениями. Это сложная, но хорошо смазанная и очень эффективная машина. Именно по той причине, на которую я указала выше - медицина не есть способ зарабатывать деньги. Точка. Хотите денег - идите куда угодно, но не в медицину. Тут иные приоритеты, иные принципы, иные совершенно интересы.

Но все обязаны иметь страховку?

Если у вас есть карточка социального страхования, то вас обслуживают бесплатно. Сюда входят серьезные заболевания, беременность, начиная со срока 5-ти месяцев, недуги, требующие немедленного оперативного вмешательства. Все, что связано с экстренной медициной — начиная со спасения и заканчивая хирургическим вмешательством. Где угодно. На дороге, в горах, в море.

Если вы - нелегальный иммигрант, то вас лечат — по т.н. «жизненным показателям» бесплатно, а это могут быть и операции, и сердечные приступы, и уже упомянутая беременность. Бедняк-иностранец, легально находящийся в стране, также обслуживается бесплатно, поскольку он получает т.н. «универсальную медицинскую страховку». Если вы иностранец из ЕС, то перерасчет происходит автоматически, насколько я знаю, если вы иностранец не из ЕС, легально находящийся на территории страны (турист, например), то вы платите.

У моей приятельницы заболел муж во время отдыха, и я знаю, что койко-место в государственном госпитале со всеми процедурами стоило 1 300 евро в сутки. Во Франции обязательно государственное медицинское страхование всех, кто находится легально на территории страны более, чем три месяца. В том числе и членов семьи. Если они находятся легально, повторяю. Кстати, с появлением ребенка мои отчисления не увеличились ни на сантим.

Во Франции отсутствует само понятие «ведомственной» или иной «сословной» медицины?

Лишь один-единственный человек во Франции имеет официальное право на спецмедобслуживание: это президент республики. Его всегда пользуют только военные врачи в госпитале Валь-де-Грас. Потому, что он – верховный главнокомандующий.

Но уже его жена/подруга и прочие - лечатся в обычных медучреждениях. В исключительных случаях лечиться в Валь-де-Грас могут премьер-министр и члены кабинета. Но, разумеется, ни о каких женах и родственниках речь идти не может в принципе. Когда рожала жена Саркози, она рожала в обычной клинике. Когда мучалась нервным срывом Валери Трийвейлер, она лежала в палате государственного госпиталя Питье-Сальпетриер.

О благотворительности

В России в последние годы стали актуальными благотворительные акции, в основном, пожертвования собирают для лечения тяжело больных. Есть ли подобное во Франции?

Здесь существует иная традиция — знаменитость, если больна она сама, или ее ребенок, или родственник, как правило, основывает фонд или ассоциацию, которая собирает деньги на исследование, к примеру, редкой генетической болезни или иной аномалии, или помогает медицине иначе.

Например, у известного певца от тяжелой генетической болезни умерла дочь, он и его супруга основали фонд, назвали ее именем. Со временем их затея пустила корни, и теперь ежегодно перед Рождеством проводится телемарафон. Он идет два дня. Его цель — сбор денег на изучение и исследование тяжелейших генетических аномалий.

Собирают всякий раз десятки миллионов евро. И есть реальные достижения: разработаны методики с использованием ноу-хау генной инженерии, которые уже используются в лечебных протоколах в больницах. Когда я ждала ребенка, поскольку я родила его в 42 с лишним годом, анализ на наличие возможных генетических аномалий плода рекомендован, его делают бесплатно всем женщинам после 38 лет. И этот анализ — результат, в том числе, и работы ученых, которых спонсировал упомянутый мной телемарафон.

Карла Бруни-Саркози все то время, что исполняла обязанности Первой дамы Франции, жертвовала десятки тысяч евро, которые она получала в качестве гонораров за диски и выступления, на строительство роддомов в странах Африки.

Бернадетта Ширак почти 20 лет занимается созданием отделений «мать и дитя», где лежат тяжелобольные малыши, которым необходимо постоянное присутствие мамы. На это в бюджете не всегда есть деньги, и мадам Ширак собирает медные деньги (в буквальном смысле, в копилочки бумажные, они стоят повсюду, и все туда кидают свою лепту) по всей стране, чтобы помочь таким семьям не разлучаться во время болезни.

Но, конечно, никто не собирает деньги на лечение. Если б кто-то бросил клич - «соберем малышке Мари деньги на операцию по устранению порока сердца», то на следующий день пресса бы сделала бы котлету отбивную из всех, кто имеет отношение к лечению детей. То же самое касается и взрослых.

Всех везде лечат одинаково, нет разницы, где лечиться — в Париже или в провинциальном Гренобле, где лечат Шумахера. Кстати, ведущий нейрохирург Франции, Жером Вайан, который приехал на консилиум (он оперировал «Шумми» несколько лет назад), сказал, что приехал бы в любом случае, ради любого пациента, если бы его консультация была бы нужна коллегам. И еще, во время той же пресс-конференции заметил, что главная гарантия хорошего лечения знаменитости — это если всех остальных, обычных и безвестных, лечат хорошо. То есть тут связь иная: медицина отменного уровня для избранных (если такие во Франции есть) обеспечена тем, что точно также лечат всех остальных, в тех же условиях, теми же лекарствами. И те же врачи.

Если знаменитость заболевает, и заболевает тяжело, то в силу неких негласных норм, которые существуют, она, он или семья, пользуясь известностью, привлекают внимание к этому недугу, к его лечению, к тому, какие новые методики можно внедрить, чтобы собрать денег, но уже для тех, кому повезло меньше или не повезло вовсе. Родиться богатым и знаменитым.

Подобное характерно не только Франции.

Да, можно вспомнить Эвелин Лаудер, невестку знаменитой Эсти Лаудер. Знаменитая розовая ленточка, которая традиционно надевается в Международный день борьбы с раком груди - придумана ею.

Как только у Эвелин был диагностирован рак груди - 87-ой год, она основала Фонд исследований рака грудной железы, куда, разумеется, вложила свои личные средства. Фонд занимался и занимается до сих пор финансированием всего, что, так или иначе, связано с возникновением, диагностикой и лечением «женских» онкологических заболеваний. В общей сложности ей за все время деятельности удалось собрать почти полмиллиарда долларов, которые пошли на оплату клинических программ, которые касались «женской» онкологии.

В 89-м году она начала сбор средств на организацию лечебного центра в клинике Слоан-Кетеринг, в котором оказывалась бы медицинская помощь женщинам с раком груди и яичников. Этот центр стал образцом для организации схожих центров женской онкологии по всему миру, кроме того, там онкологи из других стран имели возможность пройти стажировку. Большая часть затрат покрывалась из средств самой Эвелин Лаудер, а также семьи Лаудер.

Сегодня фонд Эвелин Лаудер финансирует почти двести исследований. С 1987-го по 2011-ый год Эвелин Лаудер не занималась бизнесом, а лишь делами фонда, собирая средства, привлекая ученых и медиков, она активно работала с теми знаменитостями, у которых было обнаружено подобное заболевание, убеждая их в том, что общественный интерес в данном случае выше эгоистических интересов и вполне понятного желания скрыть болезнь.

И это - тоже ей удалось.

Теперь уже женщины, и прежде всего, знаменитые женщины, перестали стесняться своих недугов. А это, по мнению практикующих врачей-онкологов, сломало стену отчуждения, которая существовала между «просто пациентками» и «знаменитыми пациентками». Более того, такое поведение побудило многих женщин проходить регулярные осмотры у медиков и делать соответствующие анализы. Диагностика рака молочной железы на ранних стадиях спасает жизни, как сегодня говорят все те же онкологи, рак переходит в длительную ремиссию, если не излечивается вовсе.

Деятельность Эвелин Лаудер была отмечена наградами других стран, последнюю - медаль Эндрю Карнеги, которая вручается выдающимся филантропам, она получила за три недели до смерти. Эвелин Лаудер скончалась в ноябре 2011-го года, успев открыть Лечебный центр Лаудер в клинике Слоан-Кетеринг, который сегодня объединяет функции медицинского учреждения и научного института. Ей было 75 лет.

Радости Лиона

Давай перейдем от страданий плоти — к плотским радостям, точнее, к радостям гастрономическим. Насколько я помню, ты никогда не вела хозяйство и не умела готовить в принципе, но как говорят французы - «необходимость – лучший учитель». Чему ты научилась, живя в Лионе?

Я научилась готовить! И умею готовить почти все, и, конечно же, фуа-гра тоже (смеется). Тут и не захочешь, станешь хорошей кулинаркой, поскольку вкусная еда начинается с вкусного исходного продукта. И с последним в Лионе проблем нет примерно последнюю тысячу лет. Тут изумительные вина из долины Роны, прекрасная говядина, роскошная телятина, а еще фрукты и овощи, а еще, конечно же, знаменитые сыры, которые можно попробовать лишь тут.

Трудно не поддаться гастрономической традиции - угощать близких и друзей местными деликатесами, из которых только фуа-гра - не из нашего «терруара», как обычно принято говорить. Все остальное, разумеется, местное: в том числе и знаменитые каплуны и пулярки, которые специально выращиваются для того, чтобы попасть на праздничные столы горожан.

То, что именно в Лионе живет и работает Поль Бокюз, совершенно неудивительно. Да и сама городская кулинарная традиция, ведущая начало от знаменитых лионских поварих, у одной из которых, кстати, Бокюз и начинал свою карьеру, до сих пор жива, как и живы те рестораны, что принадлежали этим великим женщинам, и в которых до сих пор готовят блюда по их рецептам. Да, и туда практически не попасть без предварительного бронирования.

И ты бывала в его ресторанах? Ты видела его, может быть, общалась? И за сколько дней надо заказать столик?

Да, мы вместе с моей семьей обедали и в его «трехзвездочном» ресторане, который находится буквально в пяти минутах езды от дома, и в его более доступных по цене «брассери», тем более, что и там, и там - одни и те же поставщики, и трудятся лучшие в своем деле люди. И это - не фигура речи. Бокюз принимает на работу лишь тех, кто прошел профессиональный поварской конкурс на звание «лучшего повара». Так что качество еды, обслуживания, сама атмосфера - непревзойденные. Даже если позвонить и сказать, что хотите побывать в этом знаменитом заведении (французы скажут – «мезон», то есть «дом»), то там всегда найдут место, куда поставить стол и накрыть его на нужное количество персон.

Что же все-таки тобой двигало, когда решилась на радикальную смену жизни?

Мне хотелось выстроить всё с нуля и на новом месте. У меня была в Москве очень комфортабельная жизнь во всех отношениях. У меня хорошо сложилась карьера и было все отлично в той части жизни, которую называют «личной», а также удобная большая собственная квартира в хорошем месте, рядом с метро «Сокол», словом, каталась как сыр в масле, но мне хотелось большего. Хотелось доказать, прежде всего, самой себе, что смогу начать все с нуля. И сделать все еще раз так, как хочется именно мне.

В Лион я приехала с двумя чемоданами и тремя коробками, одна, не зная языка, но, правда, имея контракт на работу. Но брали меня с испытательным сроком. Испытания длились 3 месяца, так что нужно было показать свой интеллектуальный и профессиональный максимум. Телевидение - жесткая среда, сложная во всех отношениях. Но я и тут сумела продемонстрировать свои возможности и способности.

И теперь у меня - прекрасная работа, которую очень люблю, восхитительные коллеги, доброжелательные и внимательные, а еще - большая семья, чудесный сын, у сына - бабушки и дедушка.

Я счастлива, и поговорка о том, что «кто не рискует, тот не пьет шампанское», в моем случае, получила свое буквальное и точное жизненное подтверждение.