У президентского дворца в центре Варшавы, на Краковском предместье (это главная улица Варшавы, если что), – опять толпа с польскими национальными флагами, обязательным крестом и огромным количеством плакатов. Они собираются десятого числа каждого месяца. Но сегодня особенный митинг – два года спустя. На плакатах написано: «Путин – террорист» и «Смоленск = Катынь».
В воздухе чувствовалось напряжение. Вчера такая же толпа у российского посольства в Варшаве вешала премьер-министра Дональда Туска и Владимира Путинана импровизированной виселице. Конечно, вешали их фотографии. Но два года спустя после 10.04.2010 уверенность, что в Смоленске российские спецслужбы осуществили покушение на президента Леха Качиньского и 95 других поляков, находившихся на борту несчастного Ту-154М, в этой толпе почти стопроцентная. Об этом говорят политики консервативной партии «Право и Справедливость» (ПиС) Ярослава Качиньского, некоторые представители католической церкви. О том же, правда что не прямо, говорит и сам брат-близнец погибшего президента, лидер ПиС Ярослав Качиньский. Если смотреть только на эмоции, которые кипят на митингах сторонников Качиньского, можно подумать, что Польша просто на пороге войны с Россией.
У другой стороны – правительства и либеральной, а также левоориентированной части польского общества – отнюдь не менее эмоциональное отношение. Ведь сдержанность – это тоже эмоции!
Прежде всего, у нашего правящего и околоправящего политического класса (то есть официальной, левой оппозиции, которая по смоленскому вопросу поддерживает Туска) доминирует стремление дистанцироваться от восточных проблем. Лучше держаться в стороне. Варшава становится все более пассивной в восточной политике последние два года. Сдержанность видна даже в комментариях, а скорее, в их отсутствии после президентских выборов в России. Их не было, в том числе, потому, что смоленская трагедия с самого начала стала оружием во внутриполитической борьбе в Польше. Для Ярослава Качиньского Смоленск – практически единственная тема в политике, и по этой теме он месяц от месяца становится все радикальнее.
Это как топливо, благодаря которому польские правые все время остаются довольно высоко в рейтингах, дыша в спину правящей партии Туска. Смоленск дает лично Качиньскому энергию для политической борьбы. Евродепутат Адам Белан, два года назад очень близкий Качиньским, специалист по PR, сказал в нашумевшем интервью польскому Newsweek, что Ярослав Качиньский хотел выиграть президентские выборы, чтобы отомстить Дональду Туску за гибель брата. Как отомстить? Это пока неясно.
Для премьер-министра Туска это, наоборот, очень неудобная тема. Нет, не потому что (как говорят сторонники Качиньского) он вместе с Путиным спланировал покушение на президента Качиньского. А потому, что как только Туск и его правительство касаются смоленского расследования, сразу со стороны лагеря Качиньского поднимается крик: «Предатель, русский слуга!» Другой вопрос – насколько такие лозунги помогают Качиньскому. Похоже, что смоленское политическое топливо уже выгорает и больше поклонников лозунгами об убийстве брата-президента брат-лидер ПиС вряд ли наберет.
С 10.04.2010 польско-российские отношения зашли в тупик. Некоторые говорят, что и раньше далеко было до идиллии. Были у нас конфликты интересов, особенно в энергетике и в зоне влияния в Центральной и Восточной Европе. Была конкуренция на Украине, в Белоруссии и даже в Грузии. И, разумеется, комплексы поляков и россиян по поводу истории: Катынь, пленные Красной Армии, которые навсегда остались в Польше после войны 1920 г., – это все вопросы, которых мы не решили до сих пор. Но это все естественные конфликтные точки в отношениях двух больших стран (может, на карте Польша не очень большая по сравнению с Россией, но у немецких и вообще европейских бизнесменов, для которых польские рынок и экономика уже больше и важнее российского, явно другое мнение). Это все – нормальные противоречия, учитывая, что одна страна выбрала участие в европейском проекте и Атлантический союз, а другая строит свой альтернативный мир на фундаментах ностальгии о великом прошлом для широких масс и больших денег для узких кругов. С одной стороны – может, и несовершенная, и иногда дрожащая, как молодой листок, демократия. С другой стороны... все видели последние выборы 4 марта. Просто системные расхождения.
Теперь к ним добавился Смоленск. Он, конечно, сильнее влияет на польскую сторону. Два года спустя после катастрофы ясно, что смоленская трагедия мешает и будет мешать решить нам практически любую настоящую и будущую проблему в отношениях с Россией. Конечно, это в большинстве случаев не касается текущих дел в экономическом сотрудничестве или таких, как регулирование визового режима на Евро-2012. Но Смоленск повлиял не на тактику, а на стратегию Польши в отношении к России. Кажется, что у Качиньского одна цель на Востоке – прояснить, как он это понимает, смоленскую трагедию. У Туска тоже одна цель – убрать Россию в сознании обычного поляка так далеко, чтоб знал только, что такая страна есть, и больше ничего. Как, например, с Бразилей.
Вступающий в новый президентский срок Владимир Путин знает, наверно, все об этом внутрипольском расколе из-за Смоленска. Расследование российского МАК показало, что и Москва знает, как разыгрывать эту тему не хуже, чем главные действующие лица этой трагедии из Варшавы. Посмотрим, какую роль постарается найти себе Путин в этом трагическом фарсе.
