Светлана Никифорова, директор Торгпредства Андалузии в России

«С нашей помощью хамон был введен на российский рынок в самом широком масштабе, и теперь его можно найти практически в каждом сетевом магазине».

– Светлана, расскажите о Вашей деятельности? Вы в большей степени представляете андалузские компании на российском рынке или же помогаете и российским компаниям выйти на рынок юга Испании?

– Наша основная задача – помощь андалузским компаниям в поиске импортеров в России, то есть главная идея – продать товар или услугу Андалузии, компании, зарегистрированной именно в этом регионе, в России. Мы организовываем им выставки, отвечаем на их вопросы, делаем обзоры рынков и, соответственно, знакомим их с российской стороной.

Также российские компании, которые хотят найти себе поставщика в Андалузии, имеют право получить у нас информацию совершенно бесплатно. Мы проводим много миссий, но все они направлены на поиск и нахождение поставщика на юге Испании, а не продажу российских товаров в Андалузии.

– А что такое миссия?

– Миссии бывают прямые и обратные. При обратной мы собираем российскую группу из определенного сектора, – например, импортеров продуктов питания – и отправляем в Испанию. Обычно это приурочено к какому-либо событию – выставке, например. Андалузия приглашает импортеров из разных стран, в том числе из тех, где нет торговых представительств. Также во время миссии мы организовываем поездки на предприятия или хозяйства, например, хамонное, где можно посмотреть, как живут свинки.

– Что еще Вы можете назвать основными аспектами вашей работы?

– Помимо миссий мы издаем книги, буклеты, например по андалузской кухне. Регулярно мы проводим промоушн-компании, в основном посвященные продуктам питания.

С 2008 года мы стали организовывать свои мероприятия – Гастрономические салоны, семинары. Как-то мы проводили мероприятие в области моды – показ андалузских мод в салоне Вячеслава Зайцева.

Недавно у нас открылся новый проект по привлечению иностранных инвестиций в регион. Чтобы привлечь российских инвесторов на юг Испании, мы предоставляем всю информацию – как открыть компанию, какой деятельностью лучше заняться, предоставляем всю информацию по законодательству. Также мы предлагаем конкретную помощь по найму персонала, аренде помещения и его оборудованию. До недавнего времени в Андалузии были очень выгодные программы кредитования, но из-за тяжелой экономической ситуации правительство вынуждено было их на некоторое время приостановить. Но мы надеемся, что это временное явление.

У нас 21 офис в 19 странах, но не все занимаются привлечением инвестиций, а только офисы в странах-потенциальных инвесторах.

– Россия является потенциальными инвесторами для Андалузии?

– Да, но Россия стоит, как говорится, во второй обойме, то есть она не самая приоритетная страна. В первую очередь, ставка делается на Китай и некоторые европейские страны – Великобританию, Германию.

– Расскажите, какие именно бренды Вы представляете?

– Мы не представляем никакие марки конкретно. Любая компания, зарегистрированная в Андалузии, имеет право получить у нас информацию. Компании, с которыми мы работаем, все время меняются.

– А какие товары и услуги может предложить Андалузия миру и, в частности, России?

– Традиционно, Андалузия считалась сельскохозяйственным регионом, но это уже не так. Тем не менее, имидж у нее такой и остался. Тем более, что 60% компаний, которые работают на российском рынке, из продуктового сектора. Из продуктов питания Андалузия предлагает, прежде всего, оливки, оливковое масло, хамон и херес.

Что касается оливок, то спрос огромен. К нам все время обращаются с просьбой найти поставщиков, причем запросы совершенно конкретные – размер оливок, дизайн упаковки, ее объем.

Оливковое масло – это более сложный продукт, так как еще нет традиции его потребления в России. Мы в основном используем подсолнечное. Тем не менее, потребление потихонечку растет. Хорошо, что Россия отошла от ситуации 15-летней давности, когда оливковое масло употребляли как лекарство, по ложечке в день.

Что касается хамона, то я им очень горда! Еще лет восемь назад он был малодоступен, его сложно было найти в магазинах, и люди заказывали хамон по интернету, причем в красивой упаковке, с ножом и перчатками, чтобы подарить все это на юбилей большому боссу. То есть воспринималось все это так. Но с нашей помощью хамон был введен на российский рынок в самом широком масштабе, и теперь его можно найти практически в каждом сетевом магазине.

С хересом другая история: в России после революции 1917 года у нас практически исчезли хересы. Потом начали выпускать эрзац, который назывался «Херес», откуда-то из Крыма. Это, конечно же, было абсолютно незаконно, но Советская Россия не признавала в то время деноминацию происхождения и могла назвать все, что угодно, шампанским, хересом и коньяком.

И это сыграло против хереса и его имиджа, в принципе, потому что у всех сложилось мнение о хересе, как об очень сладком, дешевом и некачественном напитке, который пьют местные алкоголики. Хотя херес очень дорогой продукт, который пьют маленькими дозами, более того, херес не обязательно сладкий. Его линейка начинается с сухих вин и заканчивается сладкими.

Сейчас ситуация меняется, хереса потребляется все больше и больше, и по результатам прошлого года его импорт увеличился в 10 раз. Таких объемов не было никогда. Видимо, россияне распробовали херес и поняли, что это интересный напиток, как еще объяснить это, я не знаю.

– Что же кроме продуктов питания?

– На втором месте стоит оборудование – станки, машины. Это и понятно, потому что в России практически не производится оборудование. Так что спрос на него очень большой. Причем оборудование любого рода: станки по упаковке, строительное оборудование, кондиционеры для автобуса, установки для заморозки.

Пользуются спросом лифты. Сейчас много российских учреждений оборудовано испанскими лифтами. Еще пользуются популярностью домашний текстиль, отделочные материалы и мебель, в общем, все для дома. Раньше юг Испании поставлял много дешевой мебели, но времена изменились: сильно повысились ввозные пошлины, стало совсем невыгодно привозить дешевую мебель. Сейчас Испания поставляет только мебель высокого качества категории люкс.

Обувь и кожгалантерея не находит большого спроса в России по организационным причинам: в Андалузии в этом секторе в основном маленькие мастерские и мало больших компаний, так что они не могут предоставить продукцию в нужном объеме, не разрабатывают сезонные коллекции. Много производится одежды, в том числе и свадебной, но так как она почти всегда имеет национальные элементы, в России андалузская одежда с трудом находит своего покупателя.

Еще мы активно занимаемся продвижением культурной продукции, то есть концертов, театральных постановок. Чаще всего это фламенко, но бывают и театральные спектакли.

– А что касается недвижимости в Испании?

– Россияне считаются четвертой нацией, которая приобретает недвижимость в Андалузии. На первом месте стоят англичане, на втором – немцы, на третьем французы. Так что Россия считается приоритетной страной.

Еще один важный сектор нашей деятельности – образование. Чаще всего, это курсы испанского языка, но бывают и курсы фламенко, или совместные – язык и фламенко, язык и испанская кухня, язык и гольф. Высшим образованием мы пока не занимались.

– Кроме Москвы, на какие еще города России Вы ориентируетесь? Или столицей все и ограничивается?

– Если компания выходит на российский рынок в первый раз, то это только Москва. Если компания уже присутствует в России, второй город всегда Санкт-Петербург. Если компания давно на рынке, у нее хорошо идут дела, она может заинтересоваться и другими регионами, как это было недавно с одним крупным производителем детской одежды. Они давно уже работают в Москве и Санкт-Петербурге, а теперь их заинтересовал Краснодарский край и, как ни странно, Хабаровский край. На самом деле это первая компания, которая решила пойти так далеко.

Непопулярность регионов не в том, что испанцам неинтересно туда идти, а в том, что когда компании просят не ограничиваться Москвой, они просто вынуждены ограничиваться ей. Начиная обзванивать регионы, выясняется, что они все покупают в Москве. Поэтому хочешь, не хочешь, все равно оказываешься в Москве и Петербурге. Только недавно я заметила тенденцию, что Новосибирск, Екатеринбург начинают сами импортировать.

– А с какими трудностями сталкиваетесь чаще всего, и на что жалуются испанцы?

– Они редко жалуются. Вы знаете, испанцы и русские во многом похожи. Например, обменялись российская и испанская стороны контактами, проявили обоюдный интерес. Потом разъехались по домам, и что они делают дальше? Андалузцы пишут письмо и… не получают никакого ответа. Они в растерянности, не знают, что делать и на этом очень часто все заканчивается.

То же самое происходит и с российской стороной. Дело все в том, что у одной и другой нации в голове сидит мысль: если не забрасывают письмами, значит – нет большого интереса. При этом и те, и другие стесняются писать по 10 раз. Вот это очень часто встречается.

Я всегда говорю андалузцам: в России можно продать все, что угодно, даже то, что Россия сама производит, но для этого необходимо всегда быть на связи и мгновенно отвечать на письма. Нужно высылать все вовремя, звонить российскому партнеру и даже надоедать, только тогда все получится. Недаром, те андалузские компании, которые взяли на работу русскоговорящего сотрудника, успешно работают в России. Так что основная проблема – организационная.

Конечно, Россия – сложная страна, здесь огромные ввозные пошлины. Сейчас мы вступили в ВТО, и все ожидают каких-то изменений, но их, судя по всему, в ближайшие три года не будет. Еще одна сложность – законодательство по сертификации. Все, что поставляется в Россию, нужно сертифицировать, а это большие деньги.

– А чем они довольны и что нравится, работая в России?

– Во-первых, нравится то, что Россия – большой рынок с большой покупательской способностью. Даже при том, что испанцы ограничиваются крупными городами, это и так большой рынок. Тем более, здесь хорошо продаются продукты питания и люксовые вещи.

– Чем отличается работа в России и Европе?

– О чем речь, Европа – это, конечно, разные страны, но таможенное законодательство-то одно. Поэтому экспорт во Францию – это никакой не экспорт. Его можно сравнить с поставкой сырков из Москвы в Тулу – загрузил, отправил. В Европе клиентами могут стать все, любой маленький магазинчик может что-то заказать без проблем. Поэтому в Европе клиентура очень широкая. Например, в Торгпредстве Португалии был запрос: маленький магазинчик заказал машину яиц! Это же явно не наш случай. Так что в Европе намного проще.

Отличия еще и в самих секторах: то, что хорошо продается в России, не продается в Европе. Те же испанские станки, которые совсем не пользуются спросом в Европе.

– А что нужно Европе?

– Европа – это, прежде всего, продукты питания, все что связано с интенсивным земледелием – теплицы и тепличное оборудование, системы полива и климатизации. Большой популярностью пользуется одежда, обувь и кожгалантерея. Европейцы могут себе позволить работать по-другому: приехать, собрать в мешок кошельки и поехать домой продавать в своем магазинчике. В России все серьезнее: нужен обязательно каталог с коллекцией этого года, прогнозы на производство следующих коллекций и т.д.