Розовый в книге – это и цвет пижамы героини первого рассказа, и оттенок вспыхнувших от смущения щек школьницы, решившей холодным осенним утром оставить любимую кофточку под школьной формой, и след от пощечины нахалу-однокласснику, неделикатно выставившему тайну на всеобщее осмеяние. А еще это символ зарождающегося романтического чувства, и в этом смысле розовый – еще и цвет надежды.
Книга Татьяны Парфеновой – чудный гибрид сборника легких, мудрых притч и раскраски. На каждой странице есть к чему приложить руку – книгу населяют разнообразные атрибуты волшебного царства: принцессы, цветы, всяческая живность, и, конечно, платья.
В жизни для многих женщин розовый становится воплощением эскапизма, бегства в Эдем, возвращением в детство как некую зону абсолютной безопасности и счастья. В этом смысле розовый – это своего рода мантра: «я всех люблю, меня все любят, пусть всегда будет солнце и да здравствуют розовые очки!»
Кинорежиссер Андрей Кончаловский сказал мне в одном интервью, что иллюзии, то есть розовые очки, необходимы человеку, чтобы жить в согласии в первую очередь с самим собой. «Если бы я все время заставлял себя смотреть правде в глаза, то давно застрелился бы», – засмеялся постановщик. «Жизнь – довольно жесткая штука, и ловушка состоит в том, чтобы розовые очки не приросли к твоему носу навсегда».
Татьяна Парфенова не помнит своего первого платья. Однако не может забыть восхищения, с которым разглядывала, распахнув дверцы гардероба, невиданной красоты мамины одежды.
Маленькая Таня решила, что не будет большой беды, если от каждого платья отрезать по маленькому – совсем не будет заметно! – кусочку ткани. Так девочка и поступила. Пустила ли она тогда в ход кусочки маминых платьев, Татьяна Парфенова давно забыла. Не вспоминает и о том, как спасала родительница свои чуть покалеченные наряды. Мама не наказала дочку, и как раз это было важно. В этой семье дети росли без страха получить по шапке. «Нас с сестрой никогда не наказывали», – вспоминает дизайнер.
«И когда воспитываешь ребенка, и когда одеваешь, нужно помнить о том, что любишь его», – говорит Парфенова. «Не нужно наряжать девочку как куклу. Ребенок – это человек».
Розовый цвет неотделим от разговора о женственности – уже хотя бы потому, что в родильных домах конверты с новорожденными девочками традиционно украшают розовые ленты.
«Хочу быть женственной», – лопочут, беспомощно озираясь, девять из десяти участниц телевизионного шоу «Модный приговор», вне зависимости от возраста, социального статуса и телесной фактуры. С этой же жалобой тучи российских женщин осаждают кабинеты психоаналитиков. В модном суде заседает подруга Парфеновой Эвелина Хромченко. Трудно удержаться от вопроса о том, как же реанимировать утраченную женственность.
«Побрить ноги!», советует дизайнер, в своей излюбленной манере отшутиться в ответ на длинный и ультра-серьезный вопрос, добавляя, что было бы неплохо еще и брови выщипать, накрасить ресницы и выбрать бодрый тон губной помады. И тут я вспоминаю, как десять лет назад юной коллеге помогал преодолеть депрессию папа-психотерапевт. «Посмотри в зеркало и улыбнись, даже если этого тебе совсем не хочется; мозг получит сигнал и запустит механизмы, необходимые тебе, чтобы снова научиться радоваться жизни», – говорил он. «Наплевать, что улыбка не совсем настоящая. Повторяй каждый день, как зарядку, и дело пойдет».
От троекратной покраски ресниц задавленная женственность, понятное дело, не встрепенется, но направление движения указано точно и недвусмысленно: не чувствуешь себя женщиной, делай то, что женщине положено. Одеться женственно, в принципе, несложно. «Одежда должна подчеркивать признаки пола», – отмечает Парфенова. «Самый женственный предмет гардероба, это, конечно, платье».
Внешний облик человека притягивает, отталкивает и держит на расстоянии людей определенного свойства, и изменив его, мы напрямую влияем на формирование своего окружения, вплоть до персонального состава своих друзей и неприятелей. Иными словами, если приелись поклонники, купи себе новое платье – и ведь как заманчиво звучит, даже в том случае, когда и пожаловаться особенно не на что.
