Собственно, в тот день это было уже третье мое общение с дикой природой в черте города. В полдень в самом центре Берлина, между центральным вокзалом и зданием администрации канцлера Меркель, я встретил дикую лису (место соответствует московскому метро Кропоткинская или Арбатская), и еще одна лиса перебежала мне дорогу ночью, когда я ехал домой.
Трехмиллионный Берлин – самый большой город Германии, и так же, как и другие крупные города, он оказывается более комфортным местом проживания диких зверей, чем окрестные поля и леса. Причин тому две. Во-первых, в городе запрещена охота, но при этом имеется масса зелени и парков. Тот же Берлин по площади почти равен Москве, и парки занимают здесь много квадратных километров. Поэтому те же кабаны и лисы радостно и без помех размножаются на территории города, подкармливаясь в холодные зимы из контейнеров с био-отходами.
Во-вторых, в современной Германии биоразнообразие в городах существенно выше, чем в сельской местности. Сельскохозяйственные угодья представляют собой в нынешнем мире огромные территории, засеянные монокультурными растениями. Например, только рапсом (из него в Германии делают биодизель).
На этом бескрайнем море рапса может жить только ограниченное количество насекомых – что, в свою очередь, сокращает количество птиц. Обработка полей пестицидами и гербицидами еще сильнее бьет по биоразнообразию, и в итоге сельская местность оказывается более бедной дикими животными, чем крупные города.
Впрочем, бесконтрольное размножение крупных животных в городах – это не только радость увидеть подхрюкивающее семейство кабанов из окна квартиры или машины. По подсчетам статистиков, только в Берлине проживает от 6 до 9 тыс. кабанов – и порой эти звери приносят горожанам серьезные неудобства. Я не говорю о том, что ночью водителю желательно ехать помедленнее и поосторожнее – если он не хочет поймать на радиаторную решетку некстати выбежавшую из кустов свинью. Проблема в другом.
Соседнее с моим домом кладбище повесило на ворота объявление, призывающее всегда закрывать ворота на ночь: кабаны повадились раскапывать могилы. Военное кладбище британских солдат на западе Берлина, у самого кабаньего оплота – леса Грюневальд – уже было в этом году раскопано вдоль и поперек кабанами.
К сожалению, вокруг этого кладбища сплошного забора не поставлено. Беспокойно чувствуют себя и хозяева собак, гуляющих по садикам у дома, – если в сад забредут кабаны, и собака нападет на них (а собака, скорее всего, это сделает), у пса не будет ни малейшего шанса противостоять стапятидесятикилограммовой туше с толстой шкурой и мощными клыками.
Даже у полицейских против кабанов мало шансов. Боеприпасы пистолетов специально сделаны таким образом, что, столкнувшись с любым препятствием, они расплющиваются в огромный «блин» - это сделано для того, чтобы снизить опасность рикошетов, а также чтобы полицейские пули не пробивали тонкие гипсокартонные стены в квартирах, и не представляли опасности для соседей в случае стрельбы в жилище преступника.
Проблема в том, что для кабана эти пули не большая опасность, чем дробина для слона – кабан только раззадорится, получив щелчок из полицейского пистолета.
Я до сих пор помню впечатляющую фотографию из берлинской газеты: полицейский забрался на забор дома и сидит на нем, а под ним кругами ходит злой кабан, в которого служитель порядка только что выпустил всю обойму. В таких случаях полиции приходится вызывать специальных охотников, имеющих и лицензию на стрельбу в городе, и подходящие патроны.
Но кабаны – это только верхушка айсберга дикой природы, господствующей в Германии. Добрых десять процентов вопросов в билетах на экзамене по вождению в Германии составляют вопросы, касающиеся появления на дорогах оленей и косуль.
Прежде, чем сесть за руль, водитель должен крепко-накрепко выучить, когда опасность появления косуль на автобане наиболее высока (в ходе утренних и вечерних сумерек), что делать, если увидел на поле у дороги пасущихся оленей (приготовиться к тому, что они могут рвануть через дорогу), какое действие на оленей оказывает свет дальних фар (слепит полностью и не дает сойти с дороги), а также что надо делать, если видишь, что столкновение с оленем неизбежно (ни в коем случае не пытаться увернуться, а жать на тормоз, держать руль прямо, и, приготовившись к столкновению и крепко держась за руль, идти на таран животного – так ущерб от столкновения будет минимальным, и машину не отбросит в сторону, что может привести к переворачиванию машины и к столкновению с другими машинами).
Автомобилистам вообще достается от диких животных больше, чем другим гражданам. Взять хоть тех же куниц – куницы почему-то обожают забираться ночами под машины и перегрызать провода. Некоторые страховки в Германии даже предлагают застраховать отдельно ущерб от погрыза со стороны куниц. Кстати, насчет страховок.
Страхуя машину, всегда стоит поинтересоваться у компании, покрывает ли страховка ущерб от столкновения со зверями – и, если да, то с какими. Потому что столкновение с домашним скотом и с дикими животными проходит по разным статьям.
Вообще, дикая природа в Германии находится в постоянном движении. Например, взять тех же уже описанных нами оленей. Долгие десятилетия олени в Западной Германии вели достаточно безбедную жизнь – их единственным врагом были охотники, а естественных врагов, волков, почти не осталось. Это привело, с одной стороны, к тому, что гессенская оленина заполонила охотничьи магазины Германии, но отсутствие естественных врагов позволило оленям бесконтрольно размножаться – и популяция стала страдать от болезней и других бед.
Почему же в ФРГ не было волков? Да потому, что своих волков вывели, а голодные волки из Восточной Европы и с Балкан до Германии не доходили – их отсекала граница между Варшавским блоком и странами НАТО. Через границу между ГДР и ФРГ не то что волк – шпион не мог просочиться. Когда в 1990-м году границу демонтировали, волки стали потихоньку мигрировать к жирным оленьим стадам, и сегодня под Франкфуртом уже регистрируют первые устойчивые волчьи пары.
Другая история произошла с енотами. Согласно легенде, американского енота в Германию запустил сам рейхсмаршал авиации и главный лесничий нацистского рейха Герман Геринг. Это не совсем так: пара енотов была выпущена под немецким городом Кассель в 1934 году, однако не по указанию Геринга, а скорее по недосмотру ученых, уставших ждать в течение полугода разрешения из Берлина.
После войны на территории Германии уже жило несколько десятков пар енотов, а сейчас их поголовье доходит до 500 тыс. особей. Столицей немецких енотов остается Кассель – именно здесь плотность енотов наиболее высока, да и сами животные вполне срослись с городской средой: по подсчетам зоологов, 43% популяции кассельских енотов тайком спят в домах, сараях или гаражах граждан, в то время как в американском Вашингтоне на это решается только 15% енотов. Иными словами, что американскому еноту – чуждая территория, то немецкому – стол и дом.
