По версии S&P, «Германия обладает современной, диверсифицированной и конкурентоспособной экономикой, статусом крупного внешнего кредитора и проводит осторожный финансовый курс». Она также продемонстрировала способность «поглощать экономические шоки». По методологии международного рейтингового агентства Fitch Германия также имеет наивысший рейтинг – «AAA». Правда, по версии третьего рейтингового агентства Moody's ситуация немного хуже. Оно также подтвердило (в конце июля) суверенные кредитные рейтинги Германии, Нидерландов и Люксембурга на уровне «Aaa», но ухудшило прогноз со стабильного до негативного, что служит предупреждением о возможном снижении в течение ближайшего года.
Но, так или иначе, Германия окончательно подтвердила, что сумела с 1945 года стать крупнейшей и самой стабильной экономикой Евросоюза. Подтвердились прогнозы тех аналитиков, которые пугали Европу новой германской гегемонией после воссоединения ФРГ и ГДР. Пока, разумеется, только экономической. Но она быстро превращается и в политическую. И даже Франция, амбиции которой весьма высоки, не в состоянии сегодня этому помешать.
Весьма показательны примеры главы европейского Центрального банка Марио Драги и главы Еврогруппы Жана-Клода Юнкера. Буквально неделю назад они в один голос заверяли публику, что используют уже в ближайшее время любые средства для защиты евро. Юнкер в нескольких интервью говорил, что соглашение между странами еврозоны уже фактически достигнуто. Совсем скоро начнется скупка испанского госдолга. Драги был более осторожен в формулировках, но фактически говорил тоже самое.
Однако, прошло всего несколько дней, и глава Европейского Центробанка вынужден был признать – ничего пока не получится, никаких новых мер предприниматься не будет. Проблема в том, что антикризисные решения должны утвердить национальные правительства. И хотя Драги этого не сказал, все поняли, что речь только о Германии. Именно в Берлине сейчас определяют политику ЕЦБ. Только у немцев есть необходимые средства. При этом именно немцы пока связаны по рукам и ногам – они ждут решения своего Конституционного суда: нарушает ли национальное законодательство участие Германии в общеевропейском антикризисном фонде.
Собственно от этого внутригерманского спора и зависит финансовое спасение еврозоны. Одна часть общества, на которую пытаются опереться оппозиционные партии, полагает, что немцам не надо спасать «европейских голодранцев». Надо заниматься собственными проблемами – их хватает. И отвечая на прямо поставленный вопрос, большинство немцев поддерживают эту точку зрения.
Однако в реальности их позиция, судя по всему, иная. Вряд ли они понимают (в отличие от министров германского правительства), что Германия столь же зависит из-за сбыта товаров и услуг от своих «внутриевропейских колоний», как и европейские страны-банкроты от ее финансовой помощи. Но зато немцы видят, что при Ангеле Меркель и ее кабинете министров их страна подтвердила свой статус лидера ЕС, и уровень жизни населения Германии по-прежнему выше, чем в остальных странах Евросоюза. Поэтому, прагматично голосуя желудком, немцы на вопрос, кто достоин занять место канцлера, если бы выборы в бундестаг были сейчас, большинством голосов (почти в 70%) выбирают Ангелу Меркель.
А нынешний федеральный канцлер, как известно, сторонница активного вмешательства Германии в жизнь других стран ЕС и даже, можно сказать, ее диктата. Конечно, до середины сентября, когда Конституционный суд примет решение и, скорее всего, подтвердит законность финансирования Берлином европейского антикризисного фонда, у Меркель связаны руки.
Всякие там Драги, Юнкеры и французские президенты вольны делать любые заявления (правда, не подкрепленные деньгами). Но уж потом-то германский канцлер развернется и заставит всех экономить, а на сэкономленные средства покупать германские товары. А тех кто не будет брать ждет жесткая порка в стиле дешевого немецкого порно. И первой жертвой, скорее всего, рискует оказаться никакая не Греция, не Италия и даже не Испания, а Франция. Постепенно подмяв под себя общеевропейские финансовые институты, Германия просто обязана показать «кто в Союзе главный».
