Этери Чаландзия
Лаго ди Гарда, самое большое озеро в Италии. Место, где прохладно всегда, даже если за бортом больше тридцати. Край лимонов, инжира, оливок и винограда. Район, в который стекаются тьмы народа со всего света. Причем не все прилетают в Мальпенсу, многие приезжают сюда на своих минивэнах и опелях пунто и корсо. Но именно это и есть самая большая ошибка - ехать на Лаго ди Гарда летом на авто.
С этим ничего невозможно поделать: стоит оказаться на Понте делла Либерта, на мосту длинной три километра, отделяющего большую землю от Венеции, как происходит одно и тоже. Лично я ничего не могу с собой поделать. Уже сколько лет и сколько раз, но в этом месте в меня словно бес вселяется. Я или сама начинаю гнать машину, игнорируя ограничения скорости, или подгоняю водителя, или принимаюсь ерзать на сидении, приговаривая: «Ну, вот же она, смотрите, вот, впереди, чуть-чуть осталось!».
Портовые города – моя страсть. В них спрессовано ощущение свободы и перемен. Любая заштатная река придает городу движение, а здесь – целая Эльба, плюс пучок северных ветров и матросская вольница, как песня ганзейского причала. Я бы хотела жить в таком городе. Здесь легко ждать кого-то годами или самой безответно выпадать за горизонт. И, когда появляется возможность съездить в Гамбург, пусть и всего на один день, я не могу отказаться.
По отношению к Мадриду у меня лично есть только одно правило – не ездить туда летом, когда в городе 45 градусов в тени и хочется, чтобы прилетели инопланетяне с промышленным запасом колотого льда, зависли над испанской столицей и сгрузили льдище на кипящие головы землян. Все. Больше правил нет. Ни одного.
Только к утру пьяные пассажиры перестали раскачивать Silja Line. Паром покинул свободные воды Балтики и, лавируя между островами, устремился вглубь полуострова. На самом деле, раскачивал судно, конечно, не хмельной народ, а зимний шторм. И огромная, пенная, цвета желтого зуба волна сначала вскидывала медлительного гиганта к небу, затянутому цементными тучами, а потом, словно на выдохе, печально опускала его в пучину.
На первый взгляд, странный выбор. А как же вот это – жара Испании, горячее море, жгучее солнце, Sun Protection всех мастей, панамы, колотый лед в коктейлях? Кондиционер в номере на полную катушку. Духота. Влажность. Вялость. Загар. Ожоги. На севере все иначе. Почти все.
Черной-черной ночью, черная-черная машина, неслась по черному-черному автобану в сторону черной-черной Балтики. И вроде блондинки Линча на дорогу не выскакивали и странные животные не вставали перед капотом, проникновенно глядя вам в глаза перед сокрушительным ударом, но все равно, как это часто бывает ночью в пути, пассажиры невольно ждали какого-то подвоха от мироздания. Сами звезды, казалось, сползли со своих насиженных мест, и после полуночи покривились линии созвездий. Мы ехали на остров Рюген. Мы были готовы к сюрпризам.
Это правда, что в Париже легко теряешь голову. До такой степени, что глубокой ночью, просыпаешься в темноте и тишине, нашариваешь рукой компьютер и пишешь почти во сне, почти сказку. Вспоминаешь о ней спустя несколько дней в самолете по дороге домой. Перечитываешь и диву даешься, ну вот что с тобой опять делает этот город? Вертит и крутит, как хочет. Забрасывает в детство, буквально топит в романтике и сантиментах. А ты и рад. Вот такое парижское настроение. Ты уехал, а оно осталось. Возможно, как тот праздник, который навсегда, с тобой.
Чтобы написать про Венецию что-то особенное, надо чтобы в вас по меньшей мере ударила молния посреди площади Сан-Марко. Так есть шанс, что и вас заметят, и вы сами заметите вдруг то, на что миллионы до вас не обращали внимание. В противном случае, все охи и вздохи будут вполне предсказуемыми. Самые прекрасные города на свете тонут в океане наших банальностей. Вернее, им-то все ни по чем, но мы, влюбленные в них до икоты, порой просто захлебываемся восторгами.
Есть масса способов путешествовать. Кто-то предпочитает автомобиль и знакомые страны. Кто-то норовит забраться в самолет и улететь на острова, названия которых и под лупой не разобрать. Кто-то рассекает в гордом одиночестве. Кому-то для полного счастья необходима компания. Хорошо, если вы знаете, чего хотите и не открываете для себя мир в обществе пятерых неизвестных, в байдарке, посреди ледяной стремнины. Но, в принципе, разобраться в себе и вариантах никогда не поздно.
Путешествия – это страсть. Страсть к обновлению и приключению для тех, кому не сидится на месте. Не все это любят, герой романа Кортасара по имени Тревелер, провел всю жизнь, так и не покинув Буэнос-Айреса. У меня есть знакомые, которые искренне верят, что пока они остаются на своих местах, миропорядок не меняется, и это позволяет другим пересаживаться с самолетов на паромы и поезда, бороздя мир в поисках неизвестного.
То, что каждый год в конце октября происходит в одном из павильонов выставочного центра в Берлине, официально называется Venus International Fair. Международная ярмарка почему-то представлена, как эротик-шоу. Шоу там действительно, через край, но вот на счет эротики - не уверена.
На подъезде к Амстердаму кажется, что сюда едут все. Километров за пятьдесят ты встаешь в пробке, а над головой, отчаянно тряся крыльями в облаках, один за другим снижаются самолеты. Но Амстердам не резиновый, он, скорее, как гармонь, - разойдется в швах каналов и, вроде, узкие улицы становятся шире, небо выше и на душе веселее. А может это только кажется в пряном дыму кофешопов?
Ко дню рождения мамы муми-троллей.
Самолет разворачивался над турецким берегом. Нас ждала бухта Мармариса и внезапная пляжная неделя. И мы были во всеоружии. На всю компанию с нами летело пятнадцать видов солнцезащитных кремов. Трем панамам в скором времени предстояло принять участие в конкурсе на самую жирную тень, которую они в состоянии отбрасывать на бледнолицых. По хорошему, такой конкурс могла бы без боя выиграть любая кастрюля с дырками для глаз, но тут были свои нюансы. Мой купальник больше похож на водолазный костюм, и не было тряпки, которую я отказалась бы накрутить на себя в полдень. Похоже, отношения с пляжным отдыхом усложнились и зашли в тупик.
Мне всегда хочется признаться в любви родному городу, но, как назло, вечно что-то мешает. Только я проникнусь нежными чувствами к столице, как вдруг дворники принимаются по весне вымазывать ядовитой краской заборы, или без предупреждения снесут старый особняк, или меняется расписание мусоровозов, и грохочущий зловонный ужас въезжает во двор в пять утра. Или опять что-то новое придумают с городскими парковками и ищи-свищи по штрафстоянкам свою голубу, а то и вовсе в канун каких-нибудь праздников глубокой ночью не подъехать к дому. Стоишь в час ночи в безнадежной пробке и дивишься, ну что за город такой?..
