- Особенных проблем в профессиональном плане у меня не возникало. Надо было просто стараться придерживаться существующего порядка вещей. Собирать нужные документы, вовремя подавать заявления, одну за другой проходить проверки и т.д.
Сложности были c контактами. Необходимо было понять, к кому обратиться, с кем иметь дело. Но и это все постепенно решилось. Главное было подтвердить свой диплом, а после система заработала сама, и через какое-то время я получил работу.
Мы с Альбертом и его женой Валентиной сидим в кафе неподалеку от Курфюрстендамма, в зажиточном районе Берлина. Я слушаю его и ушам своим не верю, как легко и просто все выходит в устном пересказе спустя годы. Признаться, я всегда с огромной симпатией относилась к людям, которые мало и скупо говорят и шаг за шагом, без лишних волнений и ажиотажа, идут к своей цели. Как правило, они многого достигают.
- Здесь важно, как себя настроишь. Если будешь чувствовать себя частью этого общества, рано или поздно ты в него вольешься. Понятно, что из-за акцента тебя будут воспринимать, как иностранца, но само по себе это никак не влияет ни на отношение к человеку, ни на качество его жизни. Конечно, при сильном желании акцент можно убрать, но этим надо заниматься. Мне некогда.
Надо сказать, этой весной мне представился шанс лично познакомиться с немецкой системой здравоохранения. Повод был не серьезный, поэтому, оказавшись на территории больницы, я с большим любопытством осматривалась по сторонам. Первое впечатление – ничего больничного. Корпуса рассеянны по огромной территории парка. Старинные и современные здания утопают в цветущей вишне. Пациенты, врачи и посетители рассекают по дорожкам. Чем не Шарлотенбург с его газонами и променадами! Оказывается, в Германии принято строить больницы в садах и парках или устраивать сады и парки на территории больничных, чуть не написала – гостиничных, комплексов.
Пока я ждала своего врача, фамилия которого была... Малкович, завязалась чудная беседа с медсестрой, развешивавшей репродукции Пикассо в коридоре. Очаровательная и дружелюбная женщина советовалась, какую по моему мнению работу куда лучше определить. Не люблю подобные сравнения, но незадолго до того, ее коллега в Москве с такой злостью отфутболивала пациентов с их дурацкими вопросами, словно вся вина за ее несложившуюся по всем статьям жизнь лежала именно на них.
- Сложно говорить, какие врачи лучше – немецкие или российские. У нас принципиально отличаются системы обучения. В СССР она была палочная, нас всех заставляли зубрить и вдалбливали знания чуть ли не насильно. В результате в массе своей получали крепких середняков. У немцев не так. Ты в принципе свободен, хочешь, ходи на занятия, хочешь, нет, но на экзаменах с тебя спросят по полной программе. Получается большую роль играет личная мотивация.
А по поводу отношения... некоторое время назад один наш знакомый врач, немец, оказался в Москве. На спецмашине он поехал в Россию, чтобы забрать какого-то пациента. По дороге в аэропорт на глазах этого врача произошла авария с участием мотоциклиста и он, не дожидаясь приезда скорой, немедленно остановился и развернул свою технику. Интубировал пострадавшего, принялся оказывать ему первую помощь. Подключил к аппаратам, все сделал, что мог, но тут приехала русская скорая. Врачи посмотрели на пострадавшего, сказали, что он не жилец, отключили его от аппаратуры, повыдергивали трубки и датчики, погрузили в свою машину и увезли.
Немец остался в шоке. Он был уверен, что парня еще можно спасти, будучи подключенным к аппаратуре, он был транспортабелен, его можно было довезти до больницы. Как это вообще возможно, прикинуть на глаз, что человек не жилец и все?.. В Германии врачи будут биться за жизнь пострадавшего до последнего мгновения. Если есть хоть крошечный шанс, за него будут цепляться. В ход пойдет все, спецтехника, вертолеты, не говоря уже об аппаратуре и препаратах.
Есть еще одно отличие немецкой системы. Дело в том, что в России, когда человеку, например, ставят диагноз с подозрением на онкологию, его сразу отправляют в онкоцентр. Пока еще ничего не понятно, может, и нет у него никакого рака, но он уже оказывается в малоприятном с психологической точки зрения месте.
Надо ли говорить, как это влияет на состояние. Там любой чувствует себя приговоренным. У пациентов депрессия начинается уже на подъезде к центру. Даже я, будучи студентом, с тяжелым сердцем переступал порог. В Германии такого нет. Пациент, состояние здоровья которого вызвало подозрение, будет ходить по профильным отделениям и находиться в обществе обычных больных.
У него не будет такого стресса, который возникает в окружении тяжело больных и обреченных. Я считаю, это огромный плюс. Другое дело, что не все врачи в своей специализации хорошо диагностируют онкологию. Медицинская реформа в Германии сейчас как раз старается исправить этот пробел.
Еще здесь, в отличие от России, очень сильная система страхования. Все ежемесячно выплачивают страховку, получают квалифицированную медицинскую помощь и дополнительно ничего не платят. В России тоже существует обязательное страхование, но все прекрасно понимают, что для того, чтобы с тобой нормально обошлись, надо обязательно дать «на лапу». Не дашь, положат в коридоре и забудут. Здесь такое отношение невозможно. За свои деньги пациенты врачам по полной программе руки выкручивают.
Тем временем герр Малкович, которого я ждала с таким волнением, невольно поправляя то прическу, то кофточку (а вдруг!), оказался... женщиной. Энергичная красивая фрау быстро взяла меня в оборот, и на такой позитивной волне расписала мой случай, что мне захотелось тут же заполучить ее в свои родственницы. Спаведливости ради надо признать, что в тот раз мое знакомство с немецкой системой здравоохранения вышло довольно поверхностным. Возможно, окажись наши отношения более глубокими и продолжительными, мы гораздо меньше понравились бы друг другу. Не знаю.
- С уверенностью можно сказать, что немецкая медицина одна из лучших в мире. Пока это так. Но есть и тревожащие тенденции. Заметно, например, что постепенно понижается профессиональный уровень врачей и специалистов. Связано это в основном с сокращением зарплат. Падает престиж профессии. А кто его создает и поддерживает? Люди. Если зарплата для специалиста станет непривлекательной, система начнет разваливаться.
Увеличение числа женщин, работающих в области хирургии, тоже настораживает. Сейчас их 50%, лет двадцать назад были максимум две-три дамы на отделение. Тогда эта специальность считалась сугубо мужской и высоко оплачивалась, но инфляция последних лет съела все преимущества зарплаты врачей-хирургов. Сейчас хороший слесарь порой получает столько же, а может, и больше. А когда профессия становится финансово непривлекательной для мужчины, он предпочитает уйти в другую область. Из хирургии в науку, фармацевтику, туда, где выше доход.
Разговоры о мужском шовинизме в профессии мне кажутся надуманными. Традиционно в хирургию идут мужчины, потому, что физически и эмоционально это очень тяжелый труд. Помимо того, что ему легче, чем женщине, провести на ногах многочасовую операцию, мужчина лучше умеет дистанцироваться от своих проблем и концентрироваться на происходящем. Женщине это дается гораздо сложнее. Каким бы она ни была профессионалом, ее мысли все равно будут о доме, семье и близких. Поэтому и успеха в таком виде деятельности добиваются, как правило, одиночки. Например, моя коллега совершила заметный карьерный скачок именно после развода. Но то, что все больше женщин сегодня приходят в хирургию, к сожалению, плохой знак. Значит, что уровень квалификации будет постепенно снижаться.
За светлым пивом и разговорами о медицине, мы как-то не заметили, что из-за соседнего столика нам уже давно радостно улыбался незнакомый гражданин. Мы с Валентиной слегка приосанились, приняв внимание на свой счет, но оказалось, что Рудольф, как он представился, больше, чем дамами, очарован звучанием русской речи. В диалоге, завязавшимся между столами, он так и сыпал русскими словами в диапазоне от Tolstoy до borsch. Наша беседа с Альбертом на некорое время забуксовала, но, благодаря Рудольфу, приобрела новое направление.
-Такой случай, совсем не исключение, берлинцы, как правило, открытые, доброжелательные и любопытные. Для них нормально интересоваться окружающими. Часто стоит только развернуть карту города на улице, как к тебе подойдет местный житель и предложит помощь. Они хорошего мнения о себе, но не снобы. Не кичаться собой, скорее, испытывают внутреннюю гордость и чувство собственного достоинства. Если им интересно, они с удовольствием будут общаться с вами, кем бы вы ни были. Для них главное, чтобы, как говорится, человек был хороший. Они часто готовы сделать первый шаг в общении.
Конечно, бывают исключения. Например, мы с Валентиной жили в доме с соседями, пожилой парой, которые на дух не выносили русских и искали любую причину, чтобы поссориться. Мы лично ничего им не сделали, но они всем своим видом показывали, кто здесь хозяин. Возможно, и какая-то наша вина была в том, что они к нам с таким напряжением относились, может, разговаривали громко, друзей часто в гости приглашали, музыку слушали, но если бы все тоже самое, что и мы, делали обычные немцы, уверен, к ним не было бы никаких претензий.
Вместе с тем, в том же доме, другая соседка однажды сказала нам в лифте: «Слушайте, у вас же двое детей. А у меня полно модной детской обуви. Внуки выросли, куда мне это девать? Зайдите ко мне, я вам все отдам». Так что, по-разному бывает.
Разговоры о педантичности и аккуратности немцев не миф, у них действительно такой менталитет. Они приучены считать деньги, экономить, соблюдать законы и правила. Но они вовсе не сухари и знают толк в жизни. У них принято работать, чтобы отдыхать. Большинство зарабатывает, чтобы потом куда-то съездить, на мир посмотреть, вкусно поесть, чем-то себя побаловать. В пятницу вечером в Берлине часто не найти свободного места в кафе. Народ выбирается посидеть, выпить, пообщаться.
Берлинцы – пруссаки, по своей натуре они вояки. Настоящие берлинцы немного задиристые, про них говорят, что у них Berliner Schnauze - «берлинская пасть» или Große Fresse - «большая пасть». Они шумные, громкие, любят погулять, попеть, побалагурить. Они острословы, часто подшучивают и подкалывают друг друга.
И сам Берлин открытый, шумный, не вполне немецкий город. Здесь нет такой тишины, чистоты и порядка, как в типично немецких Мюнхене или Гамбурге. Здесь 24 часа кипит жизнь. Глубокой ночью можно найти место, чтобы поесть и потанцевать. Берлин, это не совсем Германия отчасти и потому, что здесь всегда много иностранцев. Не туристов, а именно жителей. Они привносят свою культуру и во многом меняют город.
У этого есть и свои минусы. Например, с пресловутой чистотой на берлинских улицах дела обстоят уже совсем не так хорошо, как раньше. Отчасти иностранцы виноваты, но и местные жители не без греха. Возможно, на замусоренную улицу проще бросить бычок, чем нести его за десять метров до мусорного бака. И мы сами все меньше следим за этим. Турки довольно равнодушно относятся к городу. Многие приезжают сюда из деревень с целью заработать денег и уехать. Какой смысл напрягаться и следить за чистотой?
Русских здесь в основном три типа: переселенцы, евреи и политические беженцы. Вообще, в разношерстном притоке эмиграции есть свои плюсы и минусы, современный город и должен быть мультикультурным. Это нормально. И с экономической, и с культурной точки зрения. Это хорошо, что Германия открыта, что люди хотят сюда ехать и здесь жить. Минусы в том, что другие культуры в каком-то смысле размывают местную идентичность. Любые крайности и перекосы способствуют нагнетанию стресса внутри общества. А это всегда чревато, особенно памятуя взрывной прусский характер. Да, немцы добродушны и терпеливы, но и они срываются. Я надеюсь, что до этого не дойдет. Государство, похоже, понимает эту проблему и старается регулировать поток приезжих.
Разница между жителями бывшего Востока и Запада существует до сих пор. Стена так и осталась у многих в головах. И даже те, кто был совсем молод, когда она рухнула, живут с памятью о ней. Вероятно, потребуется еще пара поколений, чтобы воспоминания о прошлом окончательно исчезли. Внешне выходцев с Востока и Запада можно распознать сразу: по поведению, манере держаться. Западные берлинцы как правило спокойные, респектабельные, сытые. Восточные более нервные и раздраженные. По сути, у них та же ментальность, что и у жителей бывшего Союза. Точно так же они не уверены в завтрашнем дне, дерганые, всегда считают, что достойны большего, что им не додают и их ущемляют.
При этом сохраняются негласные предпочтения – на Востоке до сих пор стараются брать на работу своих. В западной части такого нет. В западном Берлине сейчас работает порядка 80% жителей восточной части. А вот на Востоке западники, которые устраиваются туда на службу, порой просто не выдерживают. У меня есть знакомые, для которых образ жизни, отношения, способы общения на работе оказались неприемлимыми, и они уволились.
С течением времени, в стране, конечно, многое меняется. Что-то в лучшую сторону, что-то, к сожалению, нет. Если объективно смотреть на вещи, сегодня уровень жизни в Германии заметно снизился. Началось это с введением евро. Сразу примерно в половину подорожала жизнь. Но Германия имеет хорошую «жировую прослойку». Здесь сильная экономика, много состоятельных людей, которые не страдают от колебаний системы. Конечно, сильнее всего ощутили перемены представители среднего класса. Но даже в условиях мирового спада в Германии дела обстоят все равно неплохо.
К этому моменту Рудольф окончательно переместился за наш стол, и мы заговорили о великой русской литературе и принципиальном отличие щей от борща. Но это был уже совсем другой разговор.
Очень интересная статья,прочитал с удовольствием и пользой. Спасибо.