Марина Латышева
На крупных европейских кинофестивалях пресса смотрит по три конкурсных фильма ежедневно в течение недели (плюс день первый, когда только прибывшая и потому полная сил толпа бежит на показ фильма-открытия, да плюс последние дни, когда почти все уже позади). Все это время - а мы все еще говорим только об основном конкурсе, тех фильмах, из числа которых потом выберут обладателей Льва, Ветви, Медведя и т.д. - всегда ждешь главного. А именно – единой эмоции от фильма, который объединит подавляющее большинство критиков. Нельзя сказать, что подобное случается на каждом фестивале. Но бывает часто.
«Нимфоманка» выходит в наш прокат немного сокращенная и разрезанная на две части (с разницей в месяц). Часть первую мне удалось посмотреть еще в России – московским журналистам показали как раз ее урезанный вариант. На мировых экранах новый фильм Ларса фон Триера потихоньку появлялся и до Берлинского фестиваля. Но на Берлинале вне конкурса анонсировали полную, режиссерскую версию первой части. И, кажется, не было тут фильма, который ждали бы с большим нетерпением.
Впервые я оказалась на Берлинском фестивале в середине 2000-х. И уже тогда, не обладая даже минимальным фестивальным опытом, восхитилась тем, c каким размахом тут все обустроено. Со временем это первое впечатление только окрепло: в способности организовать такое масштабное действо (а по большому счету, в умении организовать вообще всего что угодно) немцам просто нет равных. Берлинский кинофестиваль – истинно городское событие, по-настоящему массовое, существующее прежде всего для зрителей.
