Так, в честь подписания Миланского эдикта, в амфитеатре археологического музея Виминациума исполняли «Аиду» Верди. В организации оперного пения на открытом воздухе приняло участие итальянское посольство, а на роль Радамеса был приглашен итальянский тенор Франческо Аниле. Среди высоких гостей, посетивших оперное представление на открытом воздухе, был президент Томислав Николич, члены королевской семьи Караджорджевич и итальянский посол в Сербии.
Виминациум — столица римской Верхней Мезии — расположен неподалеку от города Пожаревац, в 80 км от Белграда. Археологические раскопки ведутся на территории 450 га, и включают дворцы, дома, ипподромы, амфитеатры, улицы, площади и бани. Изначально, созданный как военный лагерь, Виминациум в период расцвета насчитывал до 40 тысяч жителей и обладал правом чеканить собственные монеты.
Кстати, одним из первых ученых, обративших внимание на ценность Виминациума, был русский ученый Михаил Ростовцев, описавший надгробие богатого землевладельца в своей работе «Общество и хозяйство в Римской империи» 1926 года. Впрочем, масштабные раскопки начались, когда на территории ТЭЦ было обнаружено римское кладбище.
Собственно, на территории ТЭЦ и происходило торжество. Из Белграда, на автобусах, ехали приглашенные гости.
Автобусы припарковывались посреди зеленого поля, где за воротами, скрывающими невысокое строение, и начиналось то самое событие. В интерьерах воссозданного дома богатого римлянина — центра только что созданного археологического парка — бродили артисты массовки, мощно затонированные ярким охристым гримом, с гигантскими стрелками, делающими глаза на пол лица и наряженные в тоги из мешковины и сандалии. Это хористы «Аиды».
Официанты разносили закуски и вина, а счастливые гости рассаживались прямо на лестницы и на полу, рядом с фонтаном во внутреннем дворике. Гостей лично приветствовал директор музейного комплекса Винимациума, главный археолог Сербии Миомир Корач. Похожий на Депардье в молодости, не менее смуглый, чем хористы «Аиды», Мишка — сокращенно от Миомир — в кипельно белой рубашке и с широченной улыбкой успевал с космической скоростью перемещаться от одной группы гостей к другой, успевая со всеми пошутить, и презентовать проект нового музея.
Так, мне он сообщил, что музей Виминациум наряду с Болоньей и Анконой входит в число 11 археологических музеев под открытым небом, объединенных европейской программой OpenArch. Пожалел, что в программе не участвуют русские археологи, а им ведь было бы что показать, учитывая причерноморские раскопки, не все же еще растащили, — подмигнул Мишка. Похвастался, что на базе музея открыт большой научный центр, где археологическая разведка ведется семью разными способами. Работают геофизики, математики, инженеры, специалисты по спутниковой навигации, аналитики 3D объектов.
Все эти специалисты проводят исследования и только на последней, финальной стадии подключаются археологи со своими кисточками. А самые лучшие результаты дает геофизическая разведка. «Чтобы получить результаты 3D разведки, нужно оплатить экспертизу в 500 тысяч евро, — рассказывал мне главный сербский археолог. - Тогда я звоню своему другу с электротехнического факультета Белградского университета: «Сколько часов в день ты спишь?» Он отвечает: «Пять часов», и я прошу: «Можно от 5 часов откусить еще 15 минут для меня?» И так он создает для нас трехмерный объект, и мы едем на международный конгресс, где все думают — ну, у этих сербов столько денег! А у нас не суперденьги, у нас — Иван Милославович!» — хохочет Мишка.
Высокая дама из сербской прессы буквально переваливается через меня, солидный господин в костюме просто разворачивает к себе моего собеседника — сегодня археолог главный герой праздника, вот-вот приедет президент, и кажется, весь Белград стремится поздравить, пожать руку, поцеловать в щеку, прикоснуться, пошутить...
И тут господин главный археолог Сербии совершает, казалось бы, немыслимый по московским, и уж точно по европейским меркам, невероятно галантный поступок, — вежливо улыбаясь друзьям-приятелям-коллегам, он разворачивается вновь ко мне и продолжает прерванный разговор. В ответ на вопрос, как сербские археологи сотрудничают с итальянскими коллегами, он с улыбкой заявляет, что как старой госпоже римской империи нужен был молодой военный лагерь Виминациум, так и итальянской археологии есть что посмотреть у сербской.
«Передайте русским коллегам, пусть приезжают к нам!» — напутствует меня сияющий Мишка Корач, и с извинениями покидает свою восторженную свиту: пора надевать пиджак и встречать у ворот президента Сербии.
Президент приехал точно минута в минуту, как и было заявлено в программе. К слову, ни одной рамки металлоискателя и ни одного обыска замечено не было. Так, просто, по периметру поля встали автоматчики. Молодые, сильно накрашенные девушки в джинсах и ярких топах с бэйджиками группировали гостей на месте. Прессу, было ринувшуюся в первые ряды приглашенных, поближе к наследнику сербского престола Александру Карагеоргиевичу и его жене Катарине, быстро поставили на место, то есть оттеснили в третью шеренгу, за камеры.
Кстати, Катарина оказалась единственной из всех сербских светских дам, кто не надел в этот вечер ничего черного — ни черных очков, ни черного жакета, ни черных колготок. Вся в жемчужно-лимонном атласе, с ниткой жемчуга, жена наследника престола напоминала Жаклин Кеннеди-Онасис в ее пожилом периоде.
После множества торжественных речей, где вновь была изложена концепция роли Сербии в истории мирового христианства, президент с высокими гостями проследовал в музей Виминациума.
И вот, наконец, по только что выложенному газону гости подходят к арене Виминациума. Арена эта выстроена из дерева — то ли еще предстоит ее реконструкция, то ли реконструировать нечего, и пришлось соорудить макет из дерева. На самом верхнем ярусе арены пристроена будка-избушка. Эта будка — ложа VIP для президента. Так, соблюдая современный политес, строители «поженили» две архитектурные модели театров — античную и флорентийскую.
К будке-избушке президента вела отдельная деревянная лестница.
Надо сказать, что президент Сербии — молодец. Он приветствовал публику из своей импровизированной ложи перед началом оперы. Честно просидел оба действия, несмотря на адский холод. Солистка Белградской оперы, Жасмины Трумбеташ Петрович пела восхитительно, — безусловно, ее Аида принадлежит к лучшим современным Аидам, и даже итальянский Радамес, присланный для усиления мощи спектакля выглядел бледно на фоне своей сербской партнерши. Продрогшая публика пережила антракт без буфета, вернулась на свои места и с честью выслушала второй акт.
