Кроме того, Скатерщиков и Аксенов пообещали привести в Вену серьезных коллекционеров современного искусства, а Дмитрий Аксенов на московской пресс-конференции сообщил, что для привлечения VIP- клиентов была разработана специальная программа. В ироническом тоне Дмитрий Юрьевич поведал, что теперь на ярмарке будут танцы и банкеты.
О том, почему так шутит господин Аксенов, что он думает о современном искусстве, зачем ему понадобилась Венская ярмарка и кто он вообще такой, Яна Жиляева пыталась выяснить в коротком интервью у самого господина Аксенова накануне открытия выставки.
– Дмитрий Юрьевич, почему именно Австрия? Почему именно современное искусство?
– Моя супруга, дочь советского дипломата, родилась в Австрии. Училась в Вене. Правда, тогда учиться было возможно только в посольской школе. Так, исторически, мы регулярно навещаем Вену. В Вене у нас широкий круг знакомых, так что можно сказать, что с городом мы знакомы хорошо.
Что касается искусства... По роду своего бизнеса, занимаясь строительством и девелопментом загородного современного жилья, мне оказалась близка тема современной архитектуры, дизайна, оформления интерьеров. Ну, и любопытство присутствует, конечно.
– То есть из всех современных искусств вам ближе всего архитектура?
– Можно сказать проще: я банально построил дом – и возникла потребность его как-то украсить. И когда мне стали что-то предлагать, я активно сопротивлялся. Беспредметное искусство я не знал и не понимал. Думал, что меня хотят обмануть, издеваются. Но вот некий эволюционный период прошел...
– Сколько времени заняла эволюция? Кто ваши любимые художники?
– Пять лет. Джотто, например.
– Джотто – это не беспредметное искусство, все-таки.
– А-а, про современное... Я коллекционирую российских производителей контента. Более того, нахожусь в дружеских отношениях со многими. Люди содержательные являются носителями культуры и отражателями своих идей.
– А если дружишь с художниками, должен покупать их работы?
– Ну, мы как люди – selfmade person, first generation капитализма – никому ничего не должны. У нас ментальная установка: закон джунглей диктует закон жанра. Конечно, испытываешь некую симпатию к творчеству своего друга, но, чтобы покупать, я должен быть уверен, что это и правда нравится, я сам должен принять решение, это должно быть экономически целесообразно, и главное, я должен быть готов это повесить на стену своего дома. И какая бы прекрасная работа не была, если я понимаю, что долго на это смотреть не смогу, я не покупаю, я так не рискую.
– А что делаете с теми работами, которые ожиданий не оправдали, смотреть на которые стало тошно?
– Приходится дарить, жертвовать. Или перевешивать в помещения, где реже бываешь. Прежде чем начинать коллекционировать, я поинтересовался у экспертов, с какими ситуациями могу столкнуться. Как это бывает, что первично, что вторично.
– Кто из современных русских авторов в вашей коллекции?
– Дмитрий Гутов, Олег Кулик, Анатолий Осмоловский мне нравится. Пока, правда, ничего еще из его работ я не приобрел. Вот недавно купил Леонида Сокова «Ленин и Джакометти», установил. Сегодня утром пришел посмотреть: хорошо смотрится! Отлично вписался в экстерьер. Супруге моей очень нравятся мозаики Ольги Солдатовой. Она – рукодельница, хоть и кандидат политологических наук, и ее, конечно, поразила трудоемкость того, что делает Солдатова. Я купил работу... А из совсем молодых – Recycle, Гапонов и Котешов.
– Как домашние относятся к вашему увлечению?
– Моя семья меня мотивировала. Моей дочери 11 лет, а сыну 5. Дети растут в культурной среде. Они видят, как мы общаемся с художниками, искусствоведами...
– Вы хотите дать детям европейское образование? Они будут учиться в Вене?
– Ответ короткий: я хочу, чтобы дети росли здесь, в России. В противном случае, будучи воспитанными в другой культуре, мы с детьми не сможем найти общего языка, мы станем разными людьми. А чужих людей растить я не собираюсь. При этом, в современном глобальном мире человеку нужно широко ориентироваться, быть интегрированным, и в более зрелом возрасте, лет в 16-18 уже можно получать международный опыт. Мы долго думали об этом с женой. Устойчивый тренд: все едут в Лондоны, Швейцарии. Я категорический противник этого.
– Венская ярмарка – теперь тоже вроде любимого ребенка?
– Изначально для меня это была просто инвестиция. Я ничего не знал про современное искусство. У меня есть компетентный коллега. Решение я принимал исключительно из бизнес-соображений. Но оказалось, что требуется личное участие как в бизнесе, так и в человеческом плане. Поскольку я человек из той среды, которая должна прийти на рынок, соответственно, мое мнение учитывается. Я предложил сделать акцент на привлечение громких имен, западных состоявшихся галеристов. В ожидании прихода русских денег, западные галереи с удовольствием согласились участвовать. Но я им сразу сказал: «Русские ничего не купят, не надо питать иллюзий».
Все рассказывают, что российский рынок в кризисе, коллекционеров современного искусства можно сосчитать по пальцам, и тут они приедут и всех осчастливят. Forget it! Поэтому, первое: серьезный акцент на привлечение западных коллекционеров (и нам пришлось потратиться на то, чтобы их привлечь), второе: инвестиции в будущее, серьезная программа, рассчитанная на привлечение будущих русских коллекционеров, людей состоятельных, не чуждых культурного любопытства.
Например, Дмитрий Гутов согласился устроить пару экскурсий в «Альбертину» и в Kunsthistorisches. А это такой лектор, который за 15 минут способен конвертировать человека, далекого от мира искусства в любопытного почитателя его таланта. Поэтому если Гутов прочтет 20 слушателям лекцию про Ван Гога и Караваджо, два человека потратят в течение нескольких лет 20 млн долларов на покупку современного искусства. Я в этом твердо убежден. В нашей программе предусмотрены такие точечные вложения.
- #Австрия
- #бизнес
- #Вена
- #выставка
- #искусство
- #культура
- #Россия
- #события
- #современное искусство
- #учеба
- #ярмарка
