Цивилизованные государства прекрасны тем, что уделяют внимание не только войнам и налогам, но еще и психическому состоянию граждан. Русским это трудно понять, так как здесь дело не дошло даже до попытки обеспечить населению необходимый для выживания минимум. Но все-таки хорошо, что где-то в мире есть прекрасная жизнь, в которой проблема самооценки решается на государственном уровне.
Для Англии, Европы, Америки, где индустрия красоты развивается без сбоев уже много лет, отношения с косметическими или оздоровительными гигантами – большая проблема. С одной стороны – это деньги. С другой – рост депрессий, вызванных низкой самооценкой.
Уже доказано, что еще в школе подростки начинают страдать из-за своего тела. С одной стороны, для подростка это нормальное состояние – они вообще все время страдают, но суть в том, что глянец и прочие медиа, интернет – они все уверяют, что ты хорош, только если красив. И не просто красив, а соответствуешь четким параметрам (обусловленным ретушью, конечно, но дети верят в чудо).
Диета – это почти конфирмация. Мульти-религизная. Ты становишься женщиной, когда впервые отказываешься от мучного и неделю сидишь на кефире. Я отлично помню муки голода на уроке английского. Меня тогда захватила гормональная буря – я ела все подряд и набирала вес каждый день. Мысль, что я толстая, просто убивала. Я занималась спортом каждый день – аэробика, силовые упражнения, бассейн. И еще пыталась сидеть на диете, притом, что, кажется, была в отличной форме.
И так делали все девочки. У одной была «персиковая» диета, у другой – «кукурузная». Или любая другая идиотская программа, которая могла навсегда загубить обмен веществ.
Нас приучили судить о людях по их весу. Окей, ожирение никто не защищает. Мало того – толстяки больны. Психически. Для них еда тоже как наркотик, у них даже оправдания «героиновые» – они врут почти как политики.
Но речь не о людях с тридцатью (и больше) лишними килограммами. Мы говорим о тех, чей ужасный «лишний» вес отличается от «нормального» всего на пару-тройку размеров.
И вот именно им и предлагают программы для похудения. В Москве этого не очень много. В Америке/Европе – на каждом шагу. Реклама уверяет, что именно их методы помогут навсегда избавиться от полноты.
Да, конечно, они предлагают невинные методы – здоровое питание, спорт. То, что человек может и сам себе предложить (и до сих пор это не работало), так что, по большому счету, деньги берут за нулевой эффект.
Это как секта. Формально – все чисто. Цели – благие. Мало того – всегда найдется тот, кому это помогает. Но если у врачей есть четкие этические рамки, то у диетических компаний их нет – люди иногда проходят программы годами, на глазах становятся еще более несчастными (и толстыми) – и это никого не беспокоит.
И секты, и оздоровительные центры, и косметические корпорации в основном делают деньги на несчастных. И отказаться от этого они не в силах, так как прибыль слишком высокая.
Все, что нужно человеку, который решил похудеть – хороший врач и психолог. И понимание, что лишний вес – это, правда, проблема, его собственная, а не влияние общественного мнения.
Есть и другая точка зрения.
С одной стороны, индустрия красоты заставляет нас всех любить себя меньше, чем мы могли бы. Но, вроде бы, такое простое решение – либо худеть, либо нет. Хочешь худеть – просто делай это: ешь больше овощей, занимайся спортом, гуляй. Не хочешь – наслаждайся собой, как, например, Адель. Или как Ева Польна.
И те, кто бесконечно ходит в диетические клубы, кто все разговоры сводит к проблеме похудения, кто замучил друзей описанием своих диетических страданий, и кто, при этом, то скидывает полкило, то опять их набирает – они вот, правда, уже достали.
Взрослый человек должен уметь либо принимать решения, либо хотя бы не истязать себя и других этими вечными сомнениями.
А разгадка в том, что все начинается намного раньше знакомства с гламурными стандартами. «Толстяками» и «жирдяями» (жиртрестами) дразнят с раннего детства, когда люди еще не клянутся на журнале Vogue в горе и радости оставаться во втором размере.
Толстяки – неповоротливые. Они не лазают по деревьями и не прыгают с тарзанки. Они медленно бегают. Они всегда ноют, что хотят есть и клянчат у друзей еду. Или даже отнимают ее – ведь они сильнее за счет массы.
Толстый – не такой как все. В негативном смысле. Изгой. Слабое звено. И докажите детям, что все люди одинаково прекрасны, если из-за медленного толстяка их догнали и побили другие дети. Или толстяк застрял на дереве – а его бабушка еще и всех отругала, что не уследили за ее пончиком.
Наверное, дети все-таки не должны быть такими засранцами, но это уже вне гламурного фашизма. И вне оздоровительной индустрии.
Хотя последняя все-таки убеждает нас в том, что страшное ожирение – это шестой американский. Ну, то есть сорок шестой русский.
Она обращается к тем же детским страхам, к опасению быть не таким, как все, что тебя не возьмут играть ребята – и тебе опять придется сидеть на кухне с бабушкой, которая никогда не остановит, если ты съешь восемь котлет.
Мне нравится идея демонстрации «Долой диеты!». Потому что «диетические» друзья переходят все границы, описывая какие-то свои морковные клизмы и суп из оливкового масла и чертополоха.
Но я бы лучше устроила митинг «Хватит закармливать детей!» и «Родительская любовь – это не десять гамбургеров на завтрак!». Начинать надо с родителей, которые пытаются набить детишек своей любовью – почти буквально.
PS: А Россия, кстати, очень стройная нация (глазами иностранцев, проехавшихся по стране). Наверное, это потому, что у нас, в основном, отвратительные продукты – их просто невозможно съесть много.
