Я, конечно, сдержался: мужик-то, как говорится, не знал! Но слишком жив у меня в памяти жуткий скандал юбилейного 2000 года. Я тогда отрабатывал нелегкий журналистский хлеб (или вино?) во Франции, где вовсю гремел назидательный судебный процесс по делу бывшего управляющего этого самого «Шато Жискур». Жан-Мишель Фернандес пытался усилить терпкость благородного напитка недозволенным способом – в бочки, где зрело молодое вино, он добавлял старые клепки от бочек уже отслуживших. Пытался увеличить взаимодействие вина с древесиной.
Именно из дубовых бочек, как известно, вино вытягивает дополнительные дубильные вещества – танины, придающие ему специфический терпкий вкусовой оттенок. Одних новых бочек Фернандесу показалось недостаточно, вот он и добавил старых клепок. Больше дуба – больше терпкости. Вино в итоге получалось более крутым и мощным, что шло явно вразрез с французской винодельческой традицией.
Конечно, этот негодный Фернандес изворотливо защищался в суде и договорился даже до того, что во всем, как всегда у честных французов, виноваты американцы – это-де у заокеанских любителей в моде вина с повышенной терпкостью, а их чудовищный звездно-полосатый рынок диктует свои законы. Повинуясь этому поветрию, бедняга управляющий и пошел на запретную уловку.
Вина «Шато Жискур» действительно в ту пору пользовались в Штатах повышенным успехом, но это не освободило винодела-бракодела от заслуженного наказания – ему пришлось выплатить довольно крупный штраф (35 000 франков, или, по тогдашнему курсу, 6 000 долларов), да к тому же оплатить публикацию постановления суда в центральной и местной французской прессе, что было весьма накладно.
«Прищучил» же Фернандеса Национальный институт контроля за качеством вин, бдительно следящий уже много–много лет за строгим соответствием всех установленных норм.
Живи и трудись этот самый Фернандес в какой-нибудь другой стране Европейского союза, он спокойно мог бы продолжать свою новаторскую практику – нигде, кроме как во Франции, такой ловкий метод обработки вина не запрещен.
Более того, специалисты-энологи не исключают, что в век глобализации однажды эта практика станет дозволенной и во Франции. Но забежавшему впереди паровоза пытливому новатору заслуженно дали по рукам под улюлюкание всего честного винного общества.
Вообще говоря, некогда прославленному «Шато Жискур» сильно не везло в 90-е годы. Еще один крупный скандал вспыхнул после того, как выяснилось, что вино этого поместья разбавлялось в процессе винификации... вином. Только с соседнего участка.
Для того, чтобы уяснить масштабы кощунства и оценить произведенный им переполох, надо быть истинным французом.
Вот представьте. Виноград – тех же сортов: каберне совиньон, каберне фран, мерло. В абсолютно той же пропорции. Почвы одинаковые. Расстояние между виноградниками – десять-двадцать метров. Ну, разве что склон чуть ниже, да это ж только с геодезическими приборами заметно. И, может, солнечная экспозиция чуть иная.
А на вкус – ей-Богу! (или, как говорят французы, клянусь Сен-Венсаном!) – ну никак не отличишь.
А вот видишь ли, «правильные»-то земли были зарегистрированы в престижной категории «гран-крю» еще с 1855 года и гордо носили название «Марго», а «неправильные» – проходили «всего лишь» по классификации «О-Медок», что само по себе весьма прилично, но для «гран-крю» – явно оскорбительно.
Эта самая классификация бордоских вин, введенная еще Наполеоном III для Всемирной выставки в Париже, жестким катком прошлась по французскому виноделию. Шутили даже, что Наполеон III оказался столь же немилосерден к ее нарушителям, что и его воинственный дядька – к своим врагам на поле брани.
Достаточно сказать, что с тех незапамятных пор в эту наполеоновскую классификацию (о ней мы как-нибудь еще поговорим подробнее), как ни старались отдельные виноделы и престижные компании, почти никаких изменений ввести не удалось. Разве что «Мутон-Ротшильд» после Второй мировой войны поднялся со второй категории «гран-крю» до первой, встав в ряд с такими грандами, как «Шато Марго», «Латур», «О-Брион» и «Лафит-Ротшильд». И то – лишь благодаря легендарному, почти мифическому урожаю 1945 года, который был не столько заслугой виноделов, сколько эмоционально-взвинченным состоянием тех, кто его пил: это было вино Победы! А пили-то его, прямо скажем, немногие…
В остальном же прорваться сквозь кордоны классификации никому не удавалось.
Понятие «крю» в Бордо включает в себя уникальное сочетание климата, почв, винограда, технологии изготовления, характерное только для конкретного вина, производимого в конкретном замке – «шато».
Владелец «шато» по существующему во Франции регламенту обязан неукоснительно следовать этим характеристикам, и всякое отступление от них влечет неминуемые безжалостные санкции. Само собой, к «гран-крю» требования еще более строгие. Но, соответственно, и винодел имеет право рассчитывать, что его «классифицированное» вино будет продаваться значительно дороже, чем у «неклассифицированных» соседей.
Считайте сами. Бутылка «Шато Жискура» урожая 1995 года стоила в ту славную пору 90-х годов не менее 250–300 франков. Бутылка вина с соседнего участка категории О-Медок – 60-70. И эта разница в ценах стремительно возрастала, поскольку все больший спрос получают именно вина престижных марок.
К сожалению для владельцев престижных замков, увеличить производство вина невозможно – это не автомобили, не компьютеры и даже не крупный рогатый скот. По регламенту урожайность с и так уже строго ограниченного участка тоже ограничивается.
Ежегодно на 78 гектарах виноградников =Шато Жискур" производится около 450 тысяч бутылок бордо категории «гран-крю». И ни бутылки сверх того.
А продавать-то хочется больше.
Соблазн? Еще какой! И в «Шато Жискур» ему поддались. Смекалистые виноделы посчитали, что удачный урожай 1995 года можно «увеличить» за счет добавления в собственное вино соседского перед розливом в бутылки. Более того, в вино отличного 1995 года подмешивали – подумать только! – вина других лет, 1994 или 1993-го, явно попроще, а это уж абсолютно недопустимо.
Опять же в какой-нибудь другой стране все эти технологические уловки, возможно, прошли бы незамеченными, тем более что разницу в качестве вина может уловить лишь самый тонкий специалист. Но во Франции это легкое на первый взгляд мошенничество обрело масштабы национального скандала. Задеты были национальные гордость и честь, вера в неколебимые устои французской винодельческой марки.
Шум вокруг этой истории не утихал несколько лет. Ни в одном приличном ресторане «Шато Жискур» долго никто не заказывал. На официальных приемах и светских раутах появление такой бутылки означало бы неминуемый скандал.
Тень была брошена на все престижные французские вина. «Кому теперь верить?» – вопрошали покупатели в винных магазинах, недоверчиво крутя в руках бутылку того или иного «высокомарочного» бордо…
Конец у истории все-таки хороший.
У голландских владельцев «Шато Жискур» сменилась команда виноделов, которые честным трудом вернули замку его былое величие. Винные карты в ресторанах снова обогатились добрым вином третьей категории «гран-крю». Коллега остался жив и даже заслужил добрые слова. А я достойно отпраздновал день рождения. Спасибо.
