Правда, граница проходила по коммунистическому берегу, теперь там стоит все еще стена, и на ней – сплошь произведения искусства. Типа чтобы помнили. Там же сразу East Side Gallery.
Я хорошо знаю это место, потому что мы туда ходим слушать группы в клубе Comet – вся модная туса, от валлийских Joy Formidable до шотландских Twin Atlantic, тут. Но это не слишком приятно, когда ты проходишь на другую сторону, вдоль по очень неуютной Варшавской улице, особенно когда дует ветер и ты идешь по мосту над ж/д развязкой.
Но это стоит того. Пройдя пару девочек-панкушек, сидящих не то чтобы в блевотине, но в чем-то не слишком чистом и аскающих в стакан, тем не менее вы попадаете в совсем другой Берлин. В тот Берлин, каким его давно хотели увидеть – в той странной красе, что отличала когда-то Париж и отличает некоторые районы Лондона. То, что уничтожили сначала коричневые, а потом добили красные.
За мостом, главное, сразу свернуть направо, вдоль заброшенных железнодорожных складов, чтобы ступить в тот Фридрихсхайн, который становится самым модным районом города. Недавний модный район города – соседний Пренцлауэрберг – за несколько лет повысил цену на жизнь, вытеснил реальных творческих и небогатых и теперь пребывает среди магазинов, где обувка Tricker’s продается по 450 евро.
Фридрихсхайн, разделенный Франкфуртер-аллее, остается странным конгломератом, где живут и бедные и богатые. Да и сама Франкфуртер-аллее – такой памятник сталинизма. С ее башенками, которые как бы посылают привет церквям на Жандарменмаркет. С ее красотами в стиле Ленинского проспекта и Кутузовского заодно. Вблизи видно, что памятники сталинизму слегка обшарпанные. Потом все это превращается в довольно широкую улицу, иногда смахивающую на лужковскую Москву. Но зато шаг вправо, шаг влево – и вы обнаружите отличные зеленые улицы с огромным количеством самых разнообразных сооружений, которые в связи с повышенным спросом превращается в лофты, квартиры и жилые строения. Не говоря уже о старой застройке, которую хозяева, если у них есть деньги, приводят в порядок.
Моя подруга Кристина живет в доме, на который хозяин, например, полностью забил. И платит за 30-метровую «однушку» 450 евро ежемесячно. Она инвалид, и ей государство выделяет именно эту сумму, ни цента больше. Поэтому она может жить только тут. Конечно, она может переехать в другой район, но Кристина – человек творческой профессии: она дегустатор крепкого алкоголя, и у нее в профессиональных кругах прозвище Nose, то есть «нос». По-моему, у нее даже блог так называется.
Она говорит – квартира ужасная, зато у меня есть свой сад. И живет она тут, в районе, десять лет. И никуда не хочет уезжать. Тут есть настроение. Действительно, внутри каре дома – отличный садик, аккуратный, несмотря на то что тут любят выпивать и жарить что-нибудь все соседи по дому. А снаружи – да, это самый ободранный дом на улице.
Здесь еще живет дух бургер-вольницы. Ультралевого сопротивления. Поэтому часть домов как были сквотами, так и остались. Правда, теперь они еще и политически правильные сквоты. Вот на Рижской улице стоит сквот, чьи постеры на фасаде и баннеры четко показывают, кто враг. «Знай врага своего» – гласит постер с изображением женщины-полицая. Похоже, что обитатели не сдаются. Рядом – самый большой магазин панк-музыки и атрибутики Puke Music («Блевотный музон»). Днем на углу сидят за бутылочкой пивка хозяева магазина – стопроцентные германские панки.
Панки Восточной Германии – это вам не лондонские панки. Это уже натуральное племя. Выросшие в красном мареве, они знают, что такое настоящий панк. Тут же полно объявлений о местном панк-фестивале. И о сборе на Марш шлюх – Slut Walk, который ставит вопрос о настоящем равноправии полов, а не о мнимом и лицемерном.
Таких сквотов тут несколько. Местные магазины ведут странный бизнес. Он какой-то совсем домашний. То же самое можно сказать о ресторанах и кафе. Это касается и цены, и качества. Конечно, настоящий гастро-Париж – это улица Самойна Дакса, на всем протяжении которой идут кафе и рестораны. Многие из них этнические – тайская кухня, японская, вьетнамская.
Улица Боксхагенер, переходящая в площадь, еще более романтичная, чем весь занудный Вим Вендерс, который, конечно, Америку любит больше, чем Германию. Был в 60-е годы такой фильм «Боксхагенер-плац» – его афиша до сих пор висит внутри маленького старинного кинотеатра Intimes Kino (к секс-кино, конечно, не имеет никакого отношения). Напротив – ресторан болгарской кухни. Милый вполне. Если учесть, что хозяин еврей из Литвы и, наверное, в Болгарии и не был-то никогда. Каждые выходные тут на площади между Кроссенер и Грюнеберг огромный блошиный рынок. Я не мог уйти оттуда часа два. От винила до мебели.
Блошиный рынок еще и забивает битком мощности локальных ресторанов типа «Госпиталь Корсаков» и «Дача» (в проеме надпись по-русски «Открыто»).
То, что продают на блошке, есть и в отдельных смешных местных магазинах типа Freak Out. И тут все по-честному – что на витрине, то и в магазине: написано «фрик» – значит, будет вам все для фриков.
Но это не единственная блошка в округе – на территории все тех же складов, что остались от железной дороги, не только два рок-клуба – «Астра» и «Кассиопея», но и участки для скалолазания, и по выходным блошиный рынок с музыкой самого странного качества. Последний раз там сидел белый старец и под Mac лабал что-то на губной гармошке на всю округу. Какой-то локальный эмбиент. Покупать тут было нечего, кроме старой джазовой гитары от какого-то Лютье, но там нужны были 200 евро наличными, а у меня только карта. А где вы еще купите джазовую гитару из 50-х за 200 евро?
А так это идеальное место для русской творческой молодежи. Не тусоваться же им со странными деревенскими выходцами из Одессы в Шарлоттенбурге, где принято ходить на высоких каблуках и в леопардовом. То, над чем долго будут смеяться вослед обитатели Фридрихсхайна.
