Косметический сепаратизм

Мы сидели три года назад в ресторане в Перпиньяне (по мнению французов, - реальная дыра, которую иностранцы вообще знать не должны). Через полчаса нам на стол официантка поставила бутылку вина «вот от тех господ за соседним столом». По моему опыту поездок по Франции, это не очень распространенная практика среди местных, поэтому мы тут же разговорились с милыми господами. «Вот вы русские, а все русские все время ездят в Барселону и никогда в Перпиньян. Нам очень обидно», - сказали господа. Мы вышли на улицу – вдоль по улице висели флаги Каталонии.

Дело в том, что Перпиньян считает себя частью Каталонии, той самой, которая все время намекает, что пора бы уже отделиться в самостоятельное государственное образование от Испании. В случае с Перпиньяном Каталонии придется отделяться от Франции.

Прошлой осенью мы уже в Барселоне попали в живую цепь людей с каталонскими флагами. Они выстроились аж до Перпиньяна – много–много людей, которые таким образом высказывались в поддержку независимости Каталонии от Испании.

Игорь Мальцев

Российский журналист, долгие годы - обозреватель ИД "Коммерсантъ", первый главный редактор журнала «Медведь», журнала «Другой», а также шеф-редактор журнала «Коммерсантъ - Автопилот». Его колонки знакомы читателям «Известий», «Сноба» и десятков других отечественных изданий. По первому образованию – моряк. Любит путешествовать с фотокамерой. Любимые направления – Исландия, Германия, Шотландия и Южная Африка.

Каталония сильно активизировалась по поводу независимости, когда стало ясно, что на сегодня это богатая провинция с мощнейшим туристическим потенциалом в виде Барселоны и побережья, с индустрией моды и дизайна. Тут, конечно, гордость великокаталонцев стала зашкаливать. Теперь все дело идет к референдуму об отделении. Ну, что ж, Пиренеям не впервой видеть странные государственные образования – вот, например, Андорра – для того, чтобы понять, что ей правят одновременно французские и испанские попы, надо как минимум знать историю. Да кого она волнует эта история.

А еще все наслышаны про страну Басков. Их кухня рулит, сами они черт знает откуда, и вино они делают такое же мерзкое как в Грузии. Они начинали бороться за свою независимость, когда территориальные границы что-то еще значили, то есть времен каких-то имперских разборок, и в результате боролись с использованием насилия и террористических группировок. Они же временное перемирие объявили только в 2011, и то оно называлось грозно - «временное прекращение огня». Что не отменяет перманентного бодания с Кастильей и Леон за территории.

Но это какие-то националисты старого формата, им еще не рассказали, что война закончилась.

Или вот, скажем, была такая партия - Forza Italia. Она отстаивала независимость Севера Италии под лозунгом, который приблизительно звучал как «Хватит кормить Сорренто». Берлускони нехило там погулял под знаменами. Суть все равно примерно как у Каталонии – богатый север, который себя ощущает принадлежащим к более высокой культуре и …. ваще.

Одно из течений под этим флагом – венетизм, то есть сепаратисты, которые борются за отделение провинции Венето от Италии. Куда-нибудь поближе к Австрии. Они тоже все затевают референдум по отделению. У них тоже отличная туристическая индустрия, а также промышленная инфраструктура, виноделие и прочее сельское хозяйство. И конечно, они считают, что они гораздо более образованные и трудолюбивые, чем остальные итальянцы. Они ориентируются на мифы и легенды Венецианской республики.

Самое смешное, что особо упертые венетисты не согласны с концепцией Lega Nord, которую выдвигают объединенные северные сепаратисты. Вроде в насильственных акциях не замечены ни те, ни другие, ни третьи.

И конечно, наиболее ярко последние годы выступают шотландские националисты из SNP, которые под руководством Сальмонда, человека, который когда-то возглавлял самый плохой банк Соединенного Королевства, добились-таки проведения в 2014 референдума по отделению Шотландии от Англии, Уэльса и Ирландии.

Вообще это все любопытно – в современном мире, где понятие территорий и их границ сводится к основному – кому именно должен платить человек налоги. То есть границы практически прозрачны для перетекания капиталов и человеческих ресурсов, независимо от попыток эти процессы ограничить со стороны особо ретивых. В эпоху, когда самым крупным покупателем недвижимости в обмен на золотую визу становится китайский класс чиновничества и нуворишей, странно говорить о привязке владения землей к гражданству или национальности. Когда главным фактором, который регулирует проживание человека на территории, это налоговый период в 180 суток. О чем мы говорим тогда?

Сегодняшние сепаратисты стали возможны и практически респектабельны только потому, что из процесса ушли насилие, бунт и кровь.

Потому что все решается политически, в процессе референдумов различной степени прозрачности и честности. Да, англичане говорят шотландцам, что те останутся без фунта стерлингов. Евросоюз говорит, что шотландцы могут не рассчитывать на отдельный прием в Евросоюз. Но и у самих англичан с Евросоюзом весьма специальные отношения. Что стало особенно наглядно во время выступления Меркель в Парламенте королевства.

Сдается мне, что на все эти процессы переделки границ внутри Европы все будут смотреть сквозь пальцы потому, что по сути это уже давно косметические операции, которые призваны потрафить местным исповедальникам мифов об «особенности» той или иной народности, нации, языка и диалекта. Главный признак этого – что никто из сепаратистов что-то побаивается разговора о введении настоящих границ, с вышками и автоматчиками, визами и прочими вещами из темных десятилетий дошенгенского устройства мира.

Кровавый Braveheart ушел в прошлое. Как писал тут недавно Guardian – «простите нас за то, что считали фильм Braveheart комедией». Все связаны со всеми самыми интернациональными узами – торговлей и cashflow, равно как и взаимно скупкой недвижимости и прочими простыми радостями.

Однажды, давным-давно. может быть аж в двадцатые годы прошлого века, датский остров Sylt - самый большой из Фризляндских островов - принял решение стать немецким. И стал. И небо не упало на землю. А после Шенгена и вовсе сложно определить – зачем именно он стал немецким. Ведь Дания по сравнению с Германией уж никак не является бедной и «ленивой» страной. Правда налоги с цветущего турбизнеса «голого и богатого» острова идут в немецкую казну. Так у нас на глазах развернулся спор между Нормандией и Бретанью – кому именно принадлежит Мон Сен Мишель – именно из-за налогов с туристических прибылей. Так что это не совсем предмет для сепаратизма.

Все идет к тому, что скоро провозглашение каких-то отдельных территорий совершенно самостоятельными, будет носить косметическо-политический характер, который будет важен только для особо возбужденных динозавров из имперской эпохи. Потому что на самом деле, это вообще ни на что не влияет. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы в кассу несло.