Тобиас Привителли стал заместителем посла Швейцарии в России в декабре 2018 года. Мы поговорили с ним о работе, новых проектах и мире после коронавируса.
Господин Привителли, как у вас возник интерес к России?
Уже в детстве меня восхищало звучание русского языка. А еще – мрачный вид Ивана Грозного, изображение которого я обнаружил в детской книжке с картинками.
Это все осталось в моей памяти. В гимназии, где я учился, была возможность изучать русский, и я выбрал его из любопытства.
В 2011 году вы были советником швейцарской группы, которая выступала посредником между Российской Федерацией и Грузией в связи со вступлением России в ВТО. Как вы думаете, как с тех пор изменились отношения России и Грузии?
Отношения принципиально не изменились. Важным новым элементом, появившимся после смены правительства в Грузии в 2012 году, стал диалог между Зурабом Абашидзе, специальным представителем премьер-министра Грузии по России, и Григорием Карасиным, сенатором и бывшим заместителем министра иностранных дел России.
Важно отметить, что Швейцария не играет посредническую роль между этими двумя странами, а обеспечивает официальную дипломатическую коммуникацию между ними в рамках мандата защиты интересов. Таким образом, Швейцария выступает здесь в основном в роли «почтальона». Швейцария выступала в качестве посредника лишь по нескольким конкретным вопросам – таким, как вступление России в ВТО в 2011 году.
Были ли у вас стереотипы о России перед началом работы в 2018-м? Оправдались ли они?
Я не ожидал, что зима будет такой длинной и темной, потому что раньше я ездил в Москву в основном весной и осенью.
Но, в общем, я уже довольно хорошо знал Россию до того, как начал работать в посольстве здесь в 2018 году. Однако мой образ России, конечно, стал более точным за последние годы.
Как изменилась работа в посольстве после начала пандемии?
Личные встречи – это всё и вся в дипломатии.
Большое количество наших сотрудников работало дистанционно, и нам пришлось отменить большинство общественных мероприятий и поездок.
Когда в марте 2020 года воздушное сообщение между Швейцарией и Россией было приостановлено, посольство сосредоточилось на репатриации швейцарцев, застрявших в России, и на гуманитарной помощи.
При поддержке спонсоров нам удалось осуществить восемь гуманитарных рейсов для российских детей с онкологическими заболеваниями в Швейцарию в 2020 году.
Планируются ли сейчас какие-либо проекты, например, в сфере культуры, по укреплению российско-швейцарских отношений?
Да, в частности, мы проводим ретроспективу фильмов известного швейцарского актера Бруно Ганца. 22 октября состоится открытие второй части ретроспективы в кинозале Третьяковской галереи.
Также планируются культурные программы о писателях Фридрихе Дюрренматте и Максе Фрише в разных городах.
Например, 22 сентября вместе с посольством Сенегала мы откроем фестиваль фильмов-экранизаций Дюрренматта и Фриша в МОСКИНО. Сенегальский фильм Les hyènes («Гиены») – адаптация пьесы Дюрренматта «Визит старой дамы» – откроет фестиваль.
Выставка репродукций рисунков и литографий Дюрренматта «Мольберта писателя» сейчас путешествует по России – в конце августа мы открыли её в Государственной публичной научно-технической библиотеке Новосибирска, в конце сентября повезем в Ельцин-центр в Екатеринбурге, затем – в Санкт-Петербург и в Казань. В начале октября откроем выставку о Фрише в Москве, в Музее Герцена. Выставка объединяет две, казалось бы, не связанные между собой темы: первую профессию писателя Макса Фриша, архитектуру, и его отношение к России и Советскому Союзу.
Как вы думаете, будет ли новый мир, мир после коронавируса, таким же открытым, как раньше?
Надеюсь, что да. Спрос на путешествия не исчезнет.
Часто мы наблюдаем значительные изменения, которые связаны с опытом переживания пандемии как на индивидуальном, так и на общественном уровне.
Люди проводят больше времени в одиночестве, в домашнем офисе и в кругу близких родственников. Эта изоляция, по-видимому, создала пространство для размышлений о том, чего человек на самом деле хочет. Некоторые люди принимают радикальные решения, кардинально меняют жизнь.
То же самое происходит и на уровне общества: в условиях пандемии многие люди поставили под сомнение эффективность и легитимность правительств, справедливость общественного устройства и социально-экономические перспективы. Протестные движения, такие как в Беларуси и Таиланде, вероятно, до какой-то степени связаны с этой повышенной осознанностью, которая образовалась во время пандемии.
Статья вышла при содействии рассылки «Новости со всего света»
